– Да это-то как раз не самое удивительное, – заметил человек. – Ты обратил внимание, что мы друг друга без переводчика понимаем?

– Что это значит? – опешил принц. – Я нахожу ваш вагну безупречным. Хотя, безусловно, отдельные выражения и могут произвести в известном смысле удручающее впечатление, однако же если исходить из…

– Правильно, я-то у тебя тоже кой-какие слова не понимаю. Вот только говоришь ты – по-русски. Кучеряво говоришь.

– «По-русски»? Мне впервые доводится слышать это понятие.

– Услышишь, – с кривоватой ухмылкой пообещал сударь капитан. – Не будь я Немец. А часы – подарю. Потом. Пока самому нужнее.

Кави, и без того испытывая лёгкое головокружение, вызванное откровениями последнего времени, почувствовал, что снова краснеет. Наручные часы невероятно тонкой работы произвели на эльфа чрезвычайное впечатление – хотя впечатление это он, разумеется, попытался скрыть. Парадный чёрно-серебряный камзол с укороченными рукавами…

Он принудил себя встряхнуться.

Этот человек читал его подобно развёрнутому свитку… что же; в такие моменты действительно можно поверить, будто сударь капитан есть глубокий старик, познавший всё и повидавший вся.

– Не тушуйся, – неожиданно мягко сказал Немец.

Юный Кави, давно освобождённый от пут и с великою заботой пристроенный на импровизированном хвойном ложе, застонал и приподнял растрёпанную голову.

Мальчишка шагал с предельно независимым видом, достаточно быстро, чтобы продемонстрировать свою способность оторваться от них в любой момент. При этом он всё время останавливался – то поправить идеально подогнанный колчан, то подтянуть мягкие охотничьи сандалии, сидевшие на ногах как влитые.

– Он же эльф, сударь капитан. Разумеется, он слышит нас.

– Ты был дурак дураком, – осуждающе сказал Немец, как будто этим глубокомысленным замечанием хоть что-то можно было исправить.

– Увы, в этом возрасте никто из нас не отличается ни глубиной ума, ни изысканностью манер.

Да, подумал капитан. Крепко Кави проняло, раз не спорит даже.

Хотя оно понятно: ты бы на сорок-то лет провалился – посмотрели бы.

Хотя ты и провалился… чёрт ногу сломит в этом всём.

– Кави! – снова окликнул капитан. – Молодой!

Молодой Кави подчёркнуто проигнорировал обращение.

– Я и сам далеко не стар, – заметил Кави-старший таким тоном, словно сомневался в необходимости этого замечания.

– Ты уверен, что прошло сорок лет?

– Ему… мне… однако же! Ну да пусть «мне»; мне сейчас сорок один. По людским меркам это… – принц поколебался, – около шестнадцати. Да, полагаю, сия оценка верна в достаточной мере.

– Тогда понятно.

Хотя и до этого было понятно.

Вообще – всё было понятно.

Непонятно было, что с этим «всем» делать.

– Куда его понесло-то? – спросил Немец.

– Он идёт к гробницам.

Ответ прозвучал уверенно – правильно: принц-то явно помнит, чем занимался сорок лет назад, – но непривычно просто, как будто Кави-старшему сейчас было не до словесных выкаблучиваний.

Капитан покосился на спутника, потом на эльфёнка. Оба вышагивали как-то по-особенному горделиво.

«Ага», – подумал Немец, но, секунду поколебавшись, решил всё-таки зайти издалека.

– Зачем через лес-то? Там понизу нормальная дорога, я так понял.

– Он же эльф, – снова совсем просто объяснил Кави-старший. – Кроме того, на северную дорогу ему… нам соваться нынче всяко не след.

– Это почему? – спросил капитан, со смиренным мысленным вздохом отмечая вероятность новых осложнений.

Кави зябко повёл ушами.

– Боюсь, принц Содара сочтёт подобную беспечность слишком щедрым подарком, – заявил он довольно мрачно.