– Не выношу самодовольных, смазливых баб, – пробормотал Голландец. «И если бы не Нэйт, – кисло подумал он, – никогда бы не позволил командовать собою женщине».

Натаниэль, однако, вовсе не разделял презрения своего бывшего сослуживца к дамам. Он любил их всех до единой. Наслаждался их взглядами, запахами, голосами и был более чем доволен, проводя время в семейной гостиной в обществе шести самых потрясающих женщин, которых только встречал в своей жизни.

Женщины семьи Кэлхун не уставали его восхищать. Нежные, добрые глаза Сюзанны, ленивая сексуальность Лайлы, проворная практичность Аманды, дерзкое и насмешливое личико Сиси, не говоря уже о женственной элегантности Коко.

Они делали пребывание Натаниэля в Башнях маленьким раем на земле.

Что же до шестой женщины… Потягивая виски с содовой, он наблюдал за Меган О’Райли. Внешне неприступная, она могла таить в себе множество сюрпризов, размышлял Нэйт. По части внешности совсем не уступает великолепным сестричкам Кэлхун. Ее голос, в котором слегка чувствовались оклахомские протяжные интонации, только добавлял ей индивидуальности. Чего ей недоставало, заключил он, так это непринужденной теплоты, которую так и излучали другие обитательницы этого дома. Натаниэль так и не решил, является ли это выражением присущей ей холодности, или она просто смущена. Чем бы это ни было, оно затронуло ее довольно глубоко. Трудно оставаться холодной или смущенной в комнате, полной смеющихся взрослых, воркующих малышей и играющей ребятни.

В данный момент Нэйт обнимал одну из самых своих любимых женщин. Дженни скакала у него на коленях, бомбардируя вопросами.

– Ты собираешься жениться на тете Коко?

– Она не пойдет за меня.

– А я пойду. – Дженни смотрела на него сияющими глазами, начинающая сердцеедка с отсутствующим передним зубом. – Мы можем пожениться в саду, как мама с папочкой. Тогда ты будешь жить с нами.

– Самое заманчивое предложение в моей жизни. – Нэйт погладил жестким, мозолистым пальцем ее щечку.

– Но тебе придется подождать, пока я вырасту.

– Всегда мудро заставлять мужчину ждать. – Эта реплика принадлежала Лайле, которая полулежала на диванчике с малышкой на руках, положив голову на плечо мужа. – Не позволяй ему тебя торопить, Дженни. Поспешишь – людей насмешишь.

– Уж она-то знает, – заметила Аманда. – Лайла посвятила всю жизнь самосовершенствованию в науке медлительности.

– Я совсем не готов отдать мою девочку. – Холт сгреб Дженни в охапку. – Особенно какому-то матросу с затонувшего корыта.

– Да я обойду тебя на нем с завязанными глазами, Бредфорд.

– Не-а. – Алекс вступился на защиту семейной чести. – Папа самый лучший капитан. Он умеет управлять кораблем лучше всех. Даже если в него будут палить преступники. – С собственническим чувством Алекс обнял Холта за ногу. – В него даже стреляли. У него на ноге шрам от пули.

Холт ухмыльнулся, глядя на своего друга:

– Ну что, Нэйт, получил? Лучше обзаведись своей собственной группой поддержки.

– А в тебя когда-нибудь стреляли? – Алексу нужно было знать все.

– Не могу похвастаться пулей, – Натаниэль повертел стакан с виски, наслаждаясь ароматом, – но помню, один грек на острове Корфу хотел перерезать мне горло.

Глаза Алекса расширились и стали похожими на огромные блюдца. Кевин придвинулся поближе к бравому капитану со своего места на ковре.

– Правда? – Алекса очень интересовали ножевые ранения. Он знал, что у Натаниэля есть татуировка изрыгающего пламя дракона на плече, но шрам показался ему даже лучше. – А ты ударил его в ответ и убил насмерть?