Подопечная сжала губы и провела рукой, словно закрывая рот на молнию. Я снова сдержала улыбку и, приблизившись к её уху, прошептала:

— Меня реально прокляли! Так мне подруга сказала, потому что у меня сгорела комната и все вещи.

Девочка моргнула и посмотрела испытующе:

— Так тебе жить негде, поэтому ты и переселилась к нам, вместо того чтобы приходить на часы?

Я кивнула, заметив, что взгляд Марго чуточку потеплел. На полградуса, но это уже кое-что! Да, небеса обетованные, это огромный шаг вперёд!

Пока я радовалась маленькой победе, девочка, раздумывая о чём-то, покусывала губы. Затем неожиданно подскочила и молча бросилась прочь. Я на миг опешила: что это с ней? Что я сказала? Почему она так испугалась? Боже, зачем я заговорила о проклятии? Типун мне на язык! Но тут же я встрепенулась и понеслась следом.

— Марго, стой!

Заметив, как девочка забежала в один из бутиков, прибавила скорости. Едва вписавшись в поворот, влетела в магазинчик и дико огляделась в поисках Марго.

— Простите, — бросилась к продавщице. — Не видели тут девочку в розовом платьице?

— Эту? — с улыбкой кивнула девушка в строгом чёрно-белом одеянии и указала взглядом в направлении одной из витрин.

Увидев прилепившуюся к стеклу Маргариту, я облегчённо выдохнула и, не торопясь, приблизилась. Придавив желание высказать ребёнку, что нельзя убегать от взрослого, отложила разговор об этом. Проследила за взглядом девочки и проронила:

— Красивые кулоны. Ты на них так спешила посмотреть?

— Купи их! — приказала подопечная и помахала продавщице: — Вот этот и этот.

Я едва сдержалась: да что же такое? Совершенно непредсказуемый ребёнок! Никак не угомонится. Может, опустошив карточку Лаврентьева, успокоится?

— Хорошо, — осторожно согласилась я и уточнила: — Тогда мы вернёмся к нашей сделке?

— Не сомневайся, — заявила Маргарита, и её улыбка мне очень не понравилась.

Ох, как бы моя затея не вышла боком. Впрочем, какая разница? Этот ребёнок будет меня донимать с договором или без, но, если сделка выгорит, я хотя бы смогу потихоньку что-то изменить и, возможно, помочь предоставленной самой себе девочке. Купила украшения и направилась за Маргаритой в следующий закуток. Там оказалась парикмахерская.

Девочка, вперив руки в бока, придирчиво осмотрела мастеров и ткнула в молодого парня:

— Он!

— Этого купить? — без тени улыбки уточнила я.

Мастера недоумённо переглянулись, а Маргарита неожиданно весело отмахнулась:

— Зачем он мне? Садись в кресло!

— Ну уж нет, — невольно отступила я. Волосами жертвовать не хотелось. Я и так с утра чуть не поседела, испугавшись, что Марго изуродовала мне причёску. — На это не пойду.

— Уже не хочешь играть? — лукаво улыбнулась мелкая.

Я поняла, что без жертв всё же не обойтись, и обречённо уселась в удобное кожаное кресло, позволила накинуть на себя яркую пелерину и закрыла глаза. Будь что будет!

— Только не рыжий! — взмолилась я. — И не очень коротко.

— Трусиха, — услышала ехидный голосок Марго и посмотрела направо.

Девочка тоже сидела в кресле и взирала снисходительно. Приказала мастерам:

— Мне подровнять кончики и сделать так, чтобы пакля на голове моей няни превратилась в гладкий шёлк!

Следующие минуты я провела в блаженстве и неге, отдавшись в умелые руки мастеров. Какие-то невероятные, ошеломительно прекрасно пахнущие средства, которыми умащивали мои локоны, на глазах превращали меня в модель из телевизора. Если встать и покружиться, уверена, волосы мои будут разлетаться таким же сияющим шёлковым золотом, как в самой красивой рекламе шампуня, но шевелиться не хотелось. Осторожные массажные движения ласковых рук расслабляли и уносили в небытие все треволнения последних дней.