– О-о-о, скоро ты все увидишь своими глазами, – уклончиво произнес Советник Притч. – Тебе невероятно повезло. Присутствовать на Обряде обмена сердцами – большая удача, – веско добавил он.

Слова Притча словно послужили объявлением начала свадебной церемонии. Не успел отзвучать его глухой, слегка надтреснутый голос, как на поляну вышел Пурвис со своей невестой – тоненькой девушкой со светлыми волнистыми волосами, одетой в длинное красное платье.

Жених и невеста выглядели очень юными и очень смущенными. Проходя мимо наряженных деревьев, рядом с которыми как часовые стояли приглашенные гости, они указывали на приглянувшиеся им подарки, и Дийна расторопно снимала их с веток, складывая в просторный полотняный мешок.

Постепенно мешок становился все более объемным и тяжелым и Флафин уже не нес его в руках, а тащил за собой по земле. Когда же все подарки были просмотрены, а мешок наполнен, Пурвис и Нетта подошли к тому месту, где еще совсем недавно полыхал костер. Огонь уже потух, оставив после себя черное, некрасивое пятно золы и обугленные головешки дров. Приблизившись к еще теплому костровищу, жених с невестой поставили мешок в середину прямиком на черные угли.

Пурвис и Нетта подошли к тому месту, где еще совсем недавно полыхал костер. Огонь уже потух, оставив после себя черное, некрасивое пятно золы и обугленные головешки дров. Приблизившись к еще теплому костровищу, жених с невестой принялись кидать в него только что снятые с деревьев дары.

Удивительно, но как только первый подарок – позолоченная ложка – упала в теплую золу, огонь взметнулся с новой силой. Однако, на этот раз от костра не исходило никакого жара. Длинные, красно-желтые языки пламени, так красиво смотревшиеся со стороны, уже не источали тепла.

– Матисон проснулся и вырвался из-под земли, – прошептала тетя Лада.

Лиза с трудом расслышала ее тихий голос. Она едва сдерживала горестные восклицания, наблюдая, как летят в огонь подушки, деревянные статуэтки и прочие чудесные подарки. Последним, сверкнув красным драгоценным камнем, в огне исчез дивный кулон Кейлы.

– Во дают, – прошептал на ухо Лизе Воробей. – Все подарки спалили.

По мере того, как жених с невестой одаривали неизвестного Матисона костер разгорался все сильнее. Языки пламени, вытягиваясь все выше и выше, стали похожими на огромный красный тюльпан. И вот когда мешок Флафина окончательно опустел, Лиза увидела, как яркое трепещущее пламя замерло и его языки, словно лепестки огромного живого цветка, начали раскрываться.

На поляне наступила тишина. Все пристально смотрели на то, как, взявшись за руки, Пурвис и Нетта входят вовнутрь этого огненного цветка. Едва жених с невестой оказались в центре, лепестки вновь сомкнулись и яркие всполохи необычного холодного огня, снова замелькали перед глазами гостей.

– Матисону понравились подарки, – тихо произнес директор Скипс.

– А кто такой этот Матисон? – снова не удержалась от вопроса Лиза.

– Огненный цветок, – ответил Скипс. – Сейчас внутри него Пурвис и Нетта обмениваются своими сердцами, – пояснил он.

Ярко-красный цвет пламени стал потихоньку светлеть, пока не приобрел светло-желтый оттенок. Огненные лепестки Матисона стали прозрачными, и Лизе удалось разглядеть два стоящих внутри него силуэта. Вдруг между ними заблестели яркие огоньки и из внезапно раскрывшихся лепестков Матисона, подобно фейерверку, в небо взвились миллиарды золотистых искр.

Над поляной прокатился восторженный гул голосов. Задрав головы в небо гости любовались необычным зрелищем. Белое небо Церы на несколько секунд заволокла золотистая пелена. А когда все опустили глаза, то увидели, что лепестки огненного цветка, стремительно съеживаясь, быстро исчезают под землей. Внезапно последний узкий лепесток ярко сверкнув, словно на прощание, обвился вокруг рук молодоженов и потух. И все увидели, как на пальцах Пурвиса и Нетты засияли два одинаковых кольца, отливавших серебром.