– Да знаем мы все! Не трать слов попусту. Лабиринт, значит?.. Давно такого не было, посчитай, со времен капитана Льва. О его дочери нам тоже хорошо известно. – Старик неожиданно ласково посмотрел на девочку. – Зря столько тянула, Аква.

Та лишь коротко всхлипнула и крепче прижалась к Федору. Старик насупился и с наигранным укором пояснил:

– Твой наставник был мне большим другом. – И тут же весело добавил: – При его жизни! На девятый день мелькнул тут. О тебе хотел справиться, да не успел, задержаться не смог. Ничего, после сороковин побеседуем. – Улыбнулся Акве. – От тебя он таил кое-какие секреты, приходилось, но лишь потому, что берег. – Прыснул. – Ведь, с точки зрения монахов, мы вообще не существуем. А, чудо-богатыри?!

И псы вновь отозвались дружным, насмешливо-одобрительным гулом. Лицо его вдруг сделалось серьезным.

– А вот с чего это нашей мамзель Несси напасть вздумалось – отдельный вопрос. Вообще-то она у нас смирная девочка. Я-то ее урезонивал, чтоб оставила тех бедолаг в покое, так брыкалась, голубушка… – Посмотрел на странную лодочку о двух корпусах; катамаран уже вошел в канал. – Тех сюда тоже посмертная воля гонит. Второго не чувствую, похоже, такой же необычный, как брат Фекл был. Оно, может, нам в помощь. Шибко ты все спутал, молодой гид, и как оно теперь вывезет… Ладно, никогда Суворов не избегал баталий, понял?!

И опять Федор не успел ничего сказать, как Суворов уже весело прыснул и с задорным укором поинтересовался:

– Чего стоишь как истукан? Проходите. Добро пожаловать в Рождественно! В дом не зову, не место там живым, среди моих побед, потех и разочарований; да здесь, на солнышке, вам самое место. Помогу, чем смогу. Немногим. Увы, немногое нам теперь по силам. И простите вы старика, что этого холоду да тени нагнал. Приходится иногда устраивать представления, а то беспокоят тут всякие.

– Пространство здесь, у Озер, издревле было со странностями, – продолжал рассказывать хозяин. – С хитринкой, путаным, но с тайным смыслом. Первые капитаны, о ком ты спросил, знали это и нашли подходящее слово – лабиринт. Хотя от всех известных лабиринтов тут конь не валялся.

Федор улыбнулся. Когда он спросил хозяина, как его называть, тот ответил, что, мол, как только что назвал: «хозяин»! А потом вдруг что-то мелькнуло в его насмешливом взгляде, что-то похожее на смущенную детскую просьбу. «Хотя… – Он помялся. – Ты ведь знаешь. При жизни Александром величали. Васильевичем по батюшке. Ты уж прости старика, но как же хочется иногда от живого еще раз „Александр Васильевич“ услышать. Так что не обессудь, милый, если не затруднит».

– Так что пространство здесь всегда было таким, – покивал хозяин. – Но то, что поселилось там, оно еще древнее. То ли живет в Лабиринтах, то ли само их создает, не знаю. Там нет ни вчера, ни завтра, и это тоже Лабиринт. Поэтому первые капитаны, оставившие книгу «Деяния Озерных Святых», умели предвидеть.

– Вы были знакомы? – спросил Федор.

Старик улыбнулся:

– Не со всеми. С первыми двумя – да! С Борисом и Глебом. Славные были храбрецы. Особенно Глеб по прозвищу Бык. Видел бы ты эту мощную бычью голову, ростру на носу его боевого корабля. Почему-то именно эти двое, Борис и Глеб, больше всего интересовали брата Фекла. Но путались люди и в поступках, и в мыслях и жизни свои путали, вот и пришлось капитанам оставить Книгу. Нарекли-то ее «Деяниями» уже потом, хотя для меня от гибели первых капитанов до сейчас всего миг пролетел. Их девять было, капитанов.

– Как и Священных чисел в Книге, – эхом откликнулась Аква. Это были ее первые слова, произнесенные на берегу. – Четыре, Два и Три – сакральные числа «Деяний». В сумме дает девять. И печатей столько же.