Де ла Серна очков не носил. Берет дон Кихота с пиратскими саблями. От беспечного мотоциклиста – к боливийской голгофе Ла-Игуэрры. «Бедненький Че, помоги отыскать мне корову…» Омо, оро… Ормо. Сукин сын. А ведь мотоцикл – те же очки. Два колеса, V-образный двигатель – Л-эпентетикум. У Гоголя на носу, а у майора это пустое место. Рим – всё равно, что туристам показывать мёртвую бабушку. Амор. Дристан и Изольда. «Днестровские зори». Неужто замыслил эту хвостатую чудо-юду поиметь? Ай да!.. Вот образина! Рыболожец!.. Из пучин – на водное ложе. Оло, оло! В «Дневнике мотоциклиста» индейцы вступали с сомихами в половую связь. Тогда сыны касика узрели дочерей сома, что они красивы. И пошёл род водяных и русалок. Поплыл… Горное озеро. Мглисто-зелёные воды. «Бедненький Ормо…» Нечего огород городить! Огород – дорого! На Днестре не стреляют. Днесь – стрелы. Мглисто-зелёные воды. Л-эпентетикум. АПЛ «Курск». Спасите наши души!.. Тук-тук… «Спасайся, кто может!», – требовал старец, когда мы с Белкой в светёлке… Или с Таисьей в Старом Орхее? Чернецы каждый год замеряют. Крест из камня растёт, и на нём цветёт солнце. Реут – дряхлый уж. Греется на камнях. А Днестр – балаур[4], питон,

анаконда – шелестит своей глянцевой кожей от каменной Грушки до Незавертайловки. После – край света, низвержение в Милуешты. Проглотит и не подавится. Ам!.. Троглодит. Тук-тук… Еу ам[5]… Во чреве атомного левиафана. Общаемся с семьями моряков. Верным курсом идём, товарищи. Погодите три дня… Направление – очень важно. Восходить. Вверх по реке. Против течения. Полна чаша – слободзейская житница, Днестровск – город энергетиков. Город-спутник. Энергия – осуществление. Незавертайловка – капля на ободке чашки. Чужие здесь не ходят. Л-эпентетикум на конце. Только гречески. Огород городить, огород – дорого, город дорог, ноль – л’он. Средиземноморский лён с примесью египетского щёлка, с крапом билирубина и флавоноидов. Хилиазм, в льняных полотенцах, тканных в ёлочку, является в тишине исихазма. День тишины, век тишины перед выбором. В лоб тебе, лопни твоя душа. Полис, страхование от увечий. Терзайся полегче, экстремист хренов. Плечист, гонорист, истово в тире стреляй. На дне полежи. Для пользы дела. Скормим рыбе тело. А потом приходи гулять по мглисто-зелёной, вдвоём. Через весь водоём – и что из того? Энтот летёха – тщедушный малёха. Вотще рвалась душа моя. Тук-тук… Каменный мешок. «…Верным Курском». Отче, Отче… Сыне! Сыне!.. Если только можно, принесите мне чашу. Поднимите мне тело. Ого, лестницу давай, лестницу-чудесницу! «Чудесница» – чудное кафе, а в засаде – пивная «Арго». Аргонавты по фене ботают, как доктор по латыни, на рыбьем базаре чирикают, шукают руно. Чудище обло глотало Орфея. Иону сбросили в пасть. Троглодит. Оно его ядит, а он на него глядит. Тело съело, а голова – как из олова. Оло, оло, поплыло. В воде не тонет. Вниз, по сточному желобу мглисто-зеленого. Лаур-балаур, змеем вьётся – не даётся, а Орфей-неофит плывёт и – говорит. Менады, голову отделите от тулова. Флавоноиды. Сначала надо спуститься. Мне бы во ад. Куда тебе надо, гад? Да ты у меня будешь ползать в своём же говне, ходить под себя… по сточному желобу. По лбу, по лбу… Энтотлетёха… Отвечай, где затаили рунозолотое? В рунете ищите, ору. Ормо там отыскался. Всё дело в руне. Кровь претвори в вино. ДНК, хромосомы в лейкоцитах, без вина виноватые. Затаили. А Тая при чем? Вот гад ползучий ход морских. Ищите в иле. Или-или. Если только можно, Авва, не кричи. Хоть шерсти клок, Ионаш – агнцем скок, чобэнаш, да не ваш, за мной – Карагаш. Окороти пыл, я в Коротное приплыл, не меси – не глина, в Глином смерть длинная, на шее обруч, ричи бедный, черно-белые Чобручи. Чингачгук – большой змей. Лаур-балаур. Рыболов – оло-оло – на мглисто-зелёное ложе. Поймай Иляну-косынзяну за косу и волоки в пойму. А нет косы, не сцы, как жар-птицу – за хвост. Хвост – тот же «Норд-ост». Верным Курском идём, товарищи… Экстремист неказист. Полный Екклезиаст! Отгадай разгадку: балаур повстречал змееныша? Ага, энтотлетёха! Старуха Изенгард! Страховой полис. Ого, образина! Страхолюдина. Каменный мешок, по стенам – иней-ледок. Коврик бы, на маленьком плоту. Газетку постелил. Днестр и Турунчук! Энтотлетёха… Людей ест, всех окрест. Слободзея, слобода, зреет запорожская беда. Пчёлы жалили – сжальтесь над Франей. Ты казала у субботу: у дуба Бульбы. Эх, гульба! Бусурманы отвезли Бульбу в Стамбул и сбросили с башни на крюк. У самого Черного моря. Насадили оселедец, как живца. Ловись, сом, большой и маленький! Он сом, она самка. Карош, наташка! Истаяла. А Тая при чём? Смуглянка-молдованка, илянка-таитянка. Столбовая дворянка пуще прежнего борзеет: «Хочу быть владычицей морскою!» И закинул старик спиннинг…