Николенька откланялся и сияющий выбежал из покоев. Все кинулись к нему с расспросами, но он, отмахиваясь, бросил скороговоркой:

– Извините, спешу, послан светлейшим…

Он вихрем пронесся через приемную, галопом проскочил ступеньки крыльца и, влетев в карету, закричал кучеру:

– Гони в лейб-гвардии Семеновский полк!

Стоило Демидову явиться туда и поведать о своем назначении, как командир обнял его и расцеловал.

– Желаю, господин сержант, удачи! Светлейший умен, деятелен, и вам, господин адъютант, улыбнулась фортуна.

Он учтиво проводил Николеньку до приемной…

Не чуя под собой ног, Демидов бросился к Свистунову. Сонный денщик подал гостю наспех написанную цидульку.

«Демидов, – писал поручик, – извини, не буду дома два дня. Веду фортеции к новой твердыне. Дама черненькая, с пухлой губкой, одно слово – прелесть!»

«А Грушенька? – подумал Николенька и тут же махнул рукой. – Для этой свой брат цыган дороже гвардейца!»

У подъезда Демидову встретились знакомые однополчане, которых невзлюбил Свистунов. Завитые, раздушенные, затянутые в корсеты, они выглядели изысканно. Гвардейские аксельбанты и галуны горели жаром.

– Демидов, пойдем с нами! Наслышаны о твоей фортуне! Попал в случай! – залебезили они перед ним. – Идем, идем, брат! Испытай счастье на зеленом поле.

Они увлекли сержанта в собрание. Демидов не успел опомниться, как очутился за карточным столом. Кругом в клубах дыма ходили офицеры, многие из них, любопытствуя, стояли за креслами у зеленых столиков. Николенька скользнул взглядом по лицу банкомета. Бледнолицый, с тяжелым взглядом свинцовых глаз, он стал быстро метать. Мало смысливший в игре, Николенька внимательно следил за картами. Он высыпал все золото на стол и стал ждать.

А ждать долго не пришлось.

– Ваша бита, сударь! – сухо отрезал банкомет.

Демидов улыбнулся неудаче, отделил пять червонцев.

– Погодите, придет фортуна и ко мне! – пригрозил он. – Валет на né!

Но и в другой раз его ставка была бита. Николеньку охватил азарт.

«Не может того быть, чтобы все время проигрыш!» – подумал он и поставил на все.

Банкомет тщательно перетасовал карты и стал метать.

– И эта, сударь, бита! – ухмыляясь, сказал он.

У Николеньки на лбу выступил холодный пот. Просто не верилось, что в полчаса весь кошелек опустошили.

– Ну что ж, будем играть еще, сударь? – спросил партнер и поощряюще улыбнулся Демидову. – Право, получилось неудобно: впервые встретились, и вы проигрались…

На лице сержанта вспыхнул румянец. Преодолевая смущение, он признался:

– Все червонцы вышли, господа. Не знаю, как и быть.

– Демидов, душа! – вскочил партнер и вкрадчиво предложил: – Мы тебе под офицерское слово верим. Пожалуй в долг! На мелок!

«Отыграюсь! Непременно отыграюсь!» – решил Николенька и согласился:

– Давай в долг!..

Банкомет сбросил карты.

– На сколько?

Николенька решил на все. Но только он произнес крупную сумму, как сморщился, словно от зубной боли.

– Бита!

Руки Демидова задрожали. Он взглянул на груду червонцев и мелок, которым партнер быстро нанес пятерку с четырьмя нулями.

– Пятьдесят тысяч! Не может того быть!

В отчаянии, больше не владея собою, он чужим голосом выкрикнул:

– Не пятьдесят, сударь!

– Пожалуйте, сержант! – скрипучим голосом отозвался банкомет, быстро стасовал карты и выкинул три.

Николенька открыл свои.

– Вам сегодня не везет, сударь. Надо прекратить игру. Сто тысяч за вами! – Он смешал карты, небрежно сгреб червонцы и сухо поклонился Демидову. – Когда прикажете, сударь, прибыть за долгом в контору?

Только сейчас дошло до сознания Николеньки, какую опрометчивость он совершил. Смертельная бледность покрыла его лицо. Он встал, ухватился за край стола.