– У нас нет ни денег, ни чего-нибудь на обмен, – встревоженно говорит Нэссун.

– К счастью, существуют и другие способы оплаты. – Сталь внезапно встает под другим углом, подняв лицо вверх. Нэссун следует за его взглядом, поворачивается и видит – Сапфир, чуть приблизившийся за ночь. Теперь он на полпути между ними и Джекити.

– Эта станция, – продолжает Сталь, – старше Пятых времен года. Она ровесница обелисков. Все уцелевшие артефакты этой цивилизации признают один и тот же источник энергии.

– То есть… – выдыхает Нэссун, – серебро?

– Ты так это называешь? Как поэтично.

Нэссун неуютно переминается с ноги на ногу.

– Я не знаю, как по-другому это называть.

– О, как изменился мир. – Нэссун сводит брови, но Сталь не объясняет своих загадочных слов. – Идите по дороге, пока не дойдете до Стариковской Рожи. Знаешь, где это?

Нэссун вспоминает, что видела такое на картах Антарктики целую жизнь назад, и еще хихикала. Она смотрит на Шаффу, который кивает и отвечает:

– Найдем.

– Тогда встретимся там. Развалины точно в центре травяного леса, внутри внутреннего круга. Входите после рассвета. Не теряйте времени, добирайтесь до центра, вам не стоит оставаться в лесу, как стемнеет. – Сталь замолкает, перетекает в новую позу – на сей раз определенно задумчивую. Лицо его повернуто в сторону, пальцы касаются подбородка. – Я думал, это будет твоя мать.

Шаффа замирает. Нэссун изумлена прошедшей по ней вспышкой жара, потом холодом. Медленно проходя эту странную, сложную эмоцию, она говорит:

– Что ты имеешь в виду?

– Я ожидал, что это сделает она, только и всего. – Сталь не пожимает плечами, но что-то в его голосе предполагает равнодушие. – Я угрожал ее общине. Ее друзьям, людям, которые ей дороги сейчас. Я думал, они обратятся против нее, и тогда этот выбор будет для нее более приемлем.

Люди, которые ей дороги сейчас.

– Она больше не в Тиримо?

– Нет. Она присоединилась к другой общине.

– И они… не убили ее?

– Нет. Удивительно. – Глаза Стали встречаются с глазами Нэссун. – Она знает, где ты сейчас. Врата сказали ей. Но она не идет, по крайней мере, пока. Прежде она хочет безопасно устроить своих друзей.

Нэссун сжимает челюсти.

– В любом случае меня больше нет в Джекити. И она не скоро задействует Врата, так что не сможет снова меня найти.

Сталь поворачивается к ней лицом, движение его слишком медленно и человечно, чтобы быть человеческим, хотя его ошеломление кажется искренним. Она терпеть не может, когда он движется медленно. От этого у нее мурашки по коже бегут.

– Воистину, ничто не длится вечно, – говорит он.

– То есть?

– Только то, что я недооценил тебя, малышка Нэссун. – Нэссун инстинктивно не нравится это обращение. Он снова принимает задумчивую позу, на сей раз быстро, к ее облегчению. – Думаю, лучше мне больше так не промахиваться.

С этими словами он исчезает. Нэссун, нахмурившись, смотрит на Шаффу, тот качает головой. Они надевают рюкзаки и направляются на запад.

ВСЯ ЭНЕРГИЯ ЕСТЬ ОДНО И ТО ЖЕ, в разных состояниях и под разными названиями. Движение создает тепло, которое также и световая волна, которая, как звук, растягивает или ослабляет межатомные связи в кристалле, гудящем сильными или слабыми связями. В зеркальном резонансе со всем этим состоит магия, яркое излучение жизни и смерти.