Какая душа, Йохан? Совсем спятил что ли?

Спятил, и еще как. Смотрю на ведьму, на это сокровище, дар природы и богов в ее мире — да-да, подглядел уже кое-что на правах фамильяра, — и сердце стучит быстрее. При одном лишь взгляде!

И холод меня не пробирал. Нет, согревался рядом с ней. Моя Кириана…

Я боролся с собой.

А зачем мне вообще Кириана? Может, отправить ее домой, как она хотела? Она скучала по своему миру. И пока она без сознания, я пробрался ей в голову, чтобы понять, куда, собственно, ее отправлять. А там… там… я едва не задохнулся. Люди. Много людей вокруг, и она одна. Мужчины и… она не впускала в воспоминания, связанные с ними. Запечатала их даже от себя. Что же там?

Одиночество. Там она невыносимо одинока. И, кажется, со мной-ужом в лачуге ей было куда интереснее и веселее. Она смеялась со мной. А там… когда она в последний раз смеялась?

А вдруг, если переброшу ее туда, она расстроится? И не ждет там ее никто… А я? Что я могу ей дать?

Вот стоял посреди леса с голым задом и думал об этом. Это все связь фамильяра и ведьмы. Проклятье. Я все еще проклят! Очень даже! И вполне могу обратиться в змею обратно. И что тогда?

И я еще не отомстил ей сполна за договор фамильярства без моего на то желания. Хотя, в этом была своя прелесть. Но отомстить очень хотелось. По-своему, как я умею. Тонко и приятно. Очень приятно.

А еще… мне нужно знать, кто обратил меня в гада ползучего. И что там в замке? Заговор против меня? Едва ли мне Кириана поможет в этом, напротив, от нее будут одни проблемы. Если кто-нибудь узнает, что женщина владеет магией, то ей прохода не дадут. И кто-нибудь из знати наверняка захочет пристроить к себе в качестве супруги, а я этого не вынесу. Мне самому хотелось эту сладос-с-сть заполучить.

Вот же! Как змея на ножках шепелявить стал.

Ладно, нужно перестать размышлять и заняться делом.

Я поднял Кириану на руки снова. Ведьма жива и здорова, но переход через ведьмин круг, как его называли в одной легенде, дался ей тяжело, отняв остатки и без того слабой магии.

С каким же трудом мне удалось войти к ней в доверие и заманить в круг. Этот круг я давно заприметил. А тут такое дело, пикник! Будь я мужчиной, мы бы провели его иначе, но лежал я змеей брюхом кверху и размышлял о бренной жизни своей. И вспомнил, что пытался через круг пройти. Но магии во мне было еще меньше, чем сейчас в Кириане, поэтому он не срабатывал. А с ней все получилось. Круг к тому же снял с меня змеиное обличье — потому что тоже магическую основу имело. Похоже сил Кирианы не хватало… Что ж, я только этому рад. Как же приятно вдыхать ее запах, а не ощущать инстинктами. От нее исходило какое-то особенное тепло. Ее хрупкое изящное тело слишком легкое. Как долго она жила впроголодь? Я пытался понять ход времени в ее голове, но тяжело давалось. Как будто один день сливался в другой и так долго, очень долго. Сколько? Годы? Десятилетия?

У меня застучало в висках от напряжения. Она пыталась оградить свои мысли от фамильяра даже без сознания.

Не знаю, сколько я шел вот так по холоду с ней на руках. Удивился самому себе, когда понял, что переживаю не за себя, а за ведьму. Боялся, что она замерзнет и заболеет. Зачахнет без магии.

Впереди показался домик егеря. Наконец-то! Добротный дом из деревянного сруба. У егеря и фамилии то, кажется не было, про себя я называл его Эспен-из-леса, потому что он следил за лесом, за порядком, помогал мне во время охоты. И от него я слышал больше всего жалоб о том, что лето в ближайшие годы и вовсе не наступит.