На мгновение в воздухе повисло ледяное молчание.

– Это правда, – сказала Кэлен, стараясь держать голову выше. – Мы любим друг друга… И теперь можем быть вместе… Всегда. – Она ненавидела себя: какая-то ведьма заставляет ее объясняться и чуть ли не оправдываться!

Шота пристально взглянула на Кэлен, и улыбка медленно исчезла с ее лица. Кэлен опять почувствовала комок в горле.

– Вы просто дети, – прошептала Шота, покачав головой. – Глупые, невежественные дети!

Ричард почувствовал прилив гнева.

– Быть может, мы кое-чего и не знаем, но мы не дети. Мы любим друг друга. И собираемся пожениться. Я надеялся, что ты порадуешься за нас, ведь в этом отчасти есть и твоя заслуга.

– Разве не я говорила тебе, мой мальчик, что ее нужно убить?

– Но все уже позади, – возмутилась Кэлен. – Мы справились с этой задачей, и теперь все будет хорошо. У нас все будет в порядке.

Кэлен охнула, почувствовав, что отрывается от земли. Их с Ричардом швырнуло через всю комнату, и от удара о стену у Кэлен перехватило дыхание. Они повисли, прижатые к глиняной стене, на высоте в добрых три фута. Кэлен обнаружила, что может двигать только головой, да и то с трудом. Даже ее плащ был распластан по стене, словно она лежала на полу. Ричард был так же беспомощен. Оба они отчаянно крутили головами и пытались освободиться, но тщетно.

Шота подошла к ним. В ее глазах пылал опасный огонь. Она остановилась прямо напротив Кэлен.

– Так, значит, ему не нужно было убивать тебя? И теперь у вас все в порядке? Так или нет, Мать-Исповедница?

– Да. – Кэлен постаралась придать своему голосу уверенность.

– А тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что у меня были причины сказать ему то, что я сказала?

– Да, но ведь все обернулось…

– И тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что существуют причины, по которым среди Исповедниц не принято любить своих мужей? И что, возможно, это одни и те же причины?

Кэлен не знала, что на это ответить. Мысли у нее разбегались.

– О чем ты говоришь? – вмешался Ричард.

Шота не обратила на него никакого внимания.

– Отвечай, Мать-Исповедница.

В горле у Кэлен пересохло, и она едва сумела прохрипеть:

– Что ты имеешь в виду? Какие причины?

– Ты уже спала с ним? Спала с человеком, которого любишь, Мать-Исповедница?

Этот вопрос вогнал ее в краску.

– Как ты смеешь спрашивать меня об этом?

– Отвечай, Мать-Исповедница, – прошипела Шота, – иначе я прямо сейчас сдеру с тебя кожу и сделаю себе какой-нибудь симпатичный сувенир. Впрочем, я и так уже подумываю об этом. Отвечай немедленно и не вздумай солгать!

– Я… Мы… Нет! Но в любом случае это тебя не касается!

Шота подошла ближе. Взгляд ее глаз обжигал.

– И дважды подумай, прежде чем лечь с ним, Мать-Исповедница!

– Что это значит? – выдохнула Кэлен, широко распахнув глаза.

Шота скрестила на груди руки. Голос ее стал угрожающим.

– Исповеднице не полагается любить своего супруга, ибо, если у них родится мальчик, она обязана приказать отцу убить ребенка. Человек, которого она коснулась своей властью, сделает все, что она пожелает. И не станет задавать вопросов.

– Но…

Шота подошла еще ближе. Глаза ее пылали.

– Если ты любишь его, сможешь ли ты потребовать от него такого? Сможешь ли ты попросить Ричарда убить собственного сына? И думаешь, он тебя послушается? А ты? Сможешь ли ты убить ребенка, рожденного тобой от любимого человека? Отвечай, Мать-Исповедница!

Слова ведьмы, словно клинок, вонзались в душу и сердце. У Кэлен хватило сил прошептать только:

– Нет.

Она видела, как рушатся все ее надежды. В радости от того, что может любить и быть любимой, Кэлен забыла о будущем. О последствиях. О детях. Она думала только о том, что они с Ричардом могут быть вместе.