– Машенька, – грустно усмехнулся император, – ты, как всегда, сгущаешь краски. Ну, предположим, что в роду появится оппозиция, и что? Среди этой оппозиции дураков нет, они все прекрасно понимают, что я просто делаю свою работу и делаю ее хорошо. Это же прекрасно понимает и Александр, который против меня все равно не пойдёт. Да, будут обиды с нахмуренными бровками и надутыми губками, будут отдельные реплики с мест и саботаж некоторых моих решений, но в общем и целом абсолютно ничего не изменится. И ты это все должна знать не хуже меня.

– А атмосфера в роду? А твой авторитет? – возразила императрица.

– Брось, Машенька, не дуй на воду! Никуда они не денутся! А выступление Александра свидетельствует только обо одном – наследник сделал следующий шаг по пути становления следующим императором Российской империи.

Во время раннего ужина, на котором присутствовал и Пафнутьев Виталий Борисович, отец сообщил, что ему звонил начальник училища, генерал-лейтенант Ушаков Валерий Кузьмич:

– Ждёт-волнуется тебя, Лёшка! – ухмыльнулся отец. – Спрашивает, как ему относиться к столь быстрому переводу тебя из университета?

– И что ты ему сказал?

– Посоветовал отнестись с христианским терпением. – Он хохотнул. – Еще сказал вести себя с тобой как с обычным курсантом и не давать никаких привилегий. Да и традиции надо соблюдать, сынок, Романовы всегда в училище пользовались только одной-единственной привилегией – отдельной камерой на гауптвахте, готовой принять их в любое время суток. – Отец переглянулся с дедом Михаилом, который после этих слов важно покивал. – Так что ты уж сам там по ходу разбирайся. И ещё, Виталию Борисовичу отзвонился полковник Удовиченко, заместитель Ушакова, который является прикомандированным сотрудником Тайной канцелярии, так вот, государь на тебя такую красочную характеристику генералу прислал, что у того чуть истерика не случилось. – Отец опять хохотнул, а все остальные заулыбались, кроме Пафнутьева, который только обозначил улыбку, и Сашки Петрова, которого я уже успел предупредить о своем переводе перед ужином. – Так что генерал Ушаков по твоему поводу вредных иллюзий не строит и уже заранее смирился с прибытием проблемного курсанта.

– Постараюсь оправдать каждое слово из характеристики государя! – важно кивнул я.

– Алексей, – посерьезнел отец, – повторяю еще раз, жертвы и разрушения исключены.

– Будет исполнено, ваше императорское высочество, – опять кивнул я.

– И не вздумай втягивать в свои игры братьев! Пусть учатся дальше в обычном режиме.

– Но я же не могу им запретить… – хмыкнул я.

– Не говори глупостей! – нахмурился отец. – С твоим-то авторитетом у них? Прикажешь, они тебя как миленькие послушаются! Мы договорились?

– Отец, да за кого ты меня держишь? В училище будут только мои дела, братьев я вмешивать и не собирался. Так что можете не переживать.

– Вот и слава богу! – расслабился он.

– А как мне быть с Владимиром Ивановичем? – Я посмотрел на Михеева. – Вдруг мне внезапно захочется куда-то съездить? Могу, конечно, и на такси, тачку, наконец, поймать, но государь же все равно с Виталия Борисовича потребует полного отчета, вот я и подумал… Чтоб жизнь никому не усложнять…

Отец посмотрел на Пафнутьева, который кивнул и сказал:

– Ты прав, звони лучше Владимиру Ивановичу, потом разберёмся.

На крыльцо провожать меня вышли все, пожелали удачи, а дед Михаил строго добавил:

– Береги себя, курсант Романов! И не урони честь!

– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!

А когда я уже залезал в «Волгу», ко мне подошел Иван и протянул небольшой рюкзачок, который при этом характерно звякнул стеклом.