– Николаич, не переживай, церковники прониклись и осознали! – с важным видом вещал он. – Как услышали про пятерых жмуров, так сразу и оху… обалдели. И еще, – колдун приосанился, – я им жучков на костюмы прилепил, ну, типа, о ступеньку споткнулся, а потом послушал. Короче, как царевич и предполагал, за главного в этой всей церковной кодле сейчас Владимир, он делами и настроениями рулит. Василий же при нем так, на правах рядового исполнителя, но с правом голоса.

– А они тебе дезу через жучки не гонят? – поморщился родитель. – Не забывай, Олегыч, батюшки наши тоже не пальцем деланные, их покойный Бирюков должен был постоянно на предмет соблюдения элементарных мер безопасности натаскивать.

Кузьмин хмыкнул и указал на меня:

– Царевич через пару-тройку дней в себя придет и вывернет батюшкам мозги мехом внутрь, а я уж прослежу за искренностью их ответов.

– Добро. И раз уж мы опять заговорили про колдунов, то мне уже перед самым отлетом Влад Лебедев кое-что сказал, вернее, высказал предположение, которое очень уж подходит под признание Ванюши, как все было на самом деле… – Отец вздохнул. – Но сначала я бы хотел услышать от тебя, Колдун, прогноз о предполагаемых сроках следующего нападения на Алексея.

Если все присутствующие, включая самого родителя, заметно напряглись в ожидании ответа, то я, к своему удивлению, остался спокоен – видимо, режим «Война» менял и отношение к смерти, заставляя сознание и подсознание принимать Старушку с косой как нечто неизбежное, как обыденную часть жизни. Еще сказывалось воспитание мудрого Прохора с его философским смирением перед неизбежным концом. Одно страшило воспитателя, впрочем, как и меня – умереть глупо и бездарно…

– Если учесть, что колдуны – звери все же редкие и очень ценные, – начал Кузьмин, – а заказчики – опытные и осторожные… о чем свидетельствует разведывательный визит пана Западловского в Монако… Уверен, пара недель у нас есть по любому, если не месяц. А там и Родина на тысячи километров вокруг, где даже стены помогают… Но это все только мои прикидки, которые с реальностью могут не соотноситься от слова совсем.

– Лебедев примерно такой расклад нам с дядькой Вовой и Михаилом Николаевичем и выдал, – кивнул родитель. – Еще Влад просил вас подумать о том, что тебя, Лешка, убивать не собирались, а хотели… покалечить, порушить доспех, особенно в свете твоей дуэли с Филиппом. Как вам версия Лебедева, потому как подтвердить или опровергнуть ее можете только вы? Других спецов вашего профиля у нас попросту нет.

Кузьмин вскочил, чуть не опрокинув стол, и уставился на меня немигающим взглядом:

– Ляксандрыч, еще раз посекундно свои ощущения оттуда! С самого начала и до конца! Во всех гребаных подробностях!

Под удивленными взглядами Прохора, Владимира Ивановича и Коли с Сашей я глубоко вздохнул, закрыл глаза, настроился и принялся вспоминать свои ощущения. К моему немалому удивлению, в этом состоянии измененного сознания, недотягивающем до полноценного транса, мне удалось идентифицировать и след облика шестого колдуна!

– Эта тварь была в Москве! – зарычал я. – Он или она контролировал гниду Бирюкова, когда тот Вику… Убью суку!

– Лешенька, успокойся, пожалуйста, – родитель обнимал вскочившего меня за плечи. – Ты опять гнев не контролируешь. Присядь и успокойся.

Трясущаяся рука сама потянулась к бутылке с коньяком.

– А стакан тебе на что? Давай налью…

Через пять минут я уже более или менее был в состоянии соображать «трезво» и слушал предварительные выводы возбужденного Кузьмина: