Кукушкин понял, что опять сел в лужу. Что он знал? Двоичный код, микросхемы, процессор, вроде бы магнитные ячейки какие-то… Хуже того, он не смог бы объяснить, как работает микрокалькулятор. Да что там, даже механический арифмометр – видел он такой когда-то давно у бабушки.

– Ладно, можешь не говорить, – милостиво разрешил Ланселот. – Никогда не слышал такую фразу: для невежественного человека технология неотличима от магии? Вот этим Хаос и пользуется. Там, где нет ясного понимания, вступает в силу суеверие. Смотри, магии ведь у нас нет? А компенсировать это магам и разной нежити чем-то надо. Волшебства нет, зато у мозгов избыточный потенциал. Особенно у правого полушария. Вот чем они теперь поддерживают свои силы. Нашим невежеством. А его, как ни странно, все больше. Куда больше, чем во времена, когда сюда приходил Мерлин. Раньше с колдунами хотя бы не церемонились. А теперь любую газету возьми – объявление от них прочтешь. Или предсказание. Или просто рекламу таблеток, которые сделаны по древним рецептам, но с использованием новейших технологий. Эти новейшие технологии у нас сейчас вместо философского камня.

Санчо вспомнил газету, забытую кем-то на стуле в забегаловке, и свои мысли.

– …Так что неизвестно еще, где Темные Века. Вернее, когда. Изнанка переизбытка информации. Приходится выбирать. Обрезать все ниточки, за которые Хаос тебя дергает. А он везде, где сейчас наука и техника. Потому что думают единицы. Остальные слепо верят во что попало. Хаос в каждой розетке. В компьютере. В мобильнике. Везде порядок, чего ты не знаешь. В каждом предмете, которого не понимаешь и что-то себе про него выдумываешь. Они накапливают силу. Маскируются. Выжидают, когда кто-то откроет им доступ к настоящей магии. А ведь Дон Кихот именно на этом сломался. Он видел в мельнице великана. Кто его знает, что там на самом деле было, в мельницах? Это же были тогдашние высокие технологии со всеми присущими суевериями. Великаны не зря под мельницы замаскировались. Может, в их устройстве секрета никакого и не было, но вряд ли кто-то представлял тогда, откуда берется ветер… Недаром же говорят, что черти на мельницах водятся.

Кукушкин поймал себя на там, что сжимает стакан и не чувствует обжигающего стекла. Только сейчас он вдруг начал понимать, что такое это самое бремя меча и как оно влияет на психику рыцаря.

Ланселот смотрел как будто сквозь него, в глазах прыгали огоньки свечей, и впервые Кукушкин увидел в наставнике что-то жуткое… и жалкое в то же время.

Он решил, что не будет спрашивать, почему Ланселот сегодня пытался отказаться от своего меча.

Но Санчо не мог не спросить об ином.

– Мне тоже надо будет так?..

– Тебе решать. Чем больше пользуешься всякими… техническими благами, тем глубже погружаешь руку в черную дыру, и нет никакой гарантии, что тебя там не схватят и не укусят. Где иллюзия – там нежить и Хаос. Так что смотри. Другие рыцари не строили жизнь, как я. Но почему-то я протянул дольше. Ты пей чай, остынет! Зря я, что ли, свечи на кухне жег?

Санчо отхлебнул, но больше для вида.

– Пошли во двор, – Ланселот встал.

На этот раз он все же зажег керосиновую лампу. Свечей велел не брать.

То, что Кукушкин принял в темноте за сарай, оказалось… кузницей. Вернее, только один отсек этого строения. Там стояли: горн, наковалья, ящик с углем и все прочее. И Санчо мгновенно понял, что именно кует здесь рыцарь. Вдоль стены на подставках ждали своего часа несколько мечей, шпаг и сабель.

Другой отсек был столярно-слесарной мастерской. Кукушкин сразу рассмотрел вполне современный токарный станок.