– Почему вы не сделали этого раньше? Чтобы освободиться…
– Раньше сил не было. Я бы не справился с ними. Костлявый был. Без сил. Ты меня откормила.
Я киваю, а затем слышу тихое признание:
– Ты мое спасение, Ева…
Я хватаюсь пальцами за ошейник. Скольжу ниже, к груди, достаю маленький кулон и сжимаю его в кулаке. Внутри – фотография моего младшего брата.
– Вы поможете мне найти моего брата? – спрашиваю тихонько.
Я сжимаюсь в комок, когда встречаю на себе его черный взгляд. Я никогда не была так близка с мужчиной, как с Камалем. И он это чувствует.
– Если сам выживу. И если будешь хорошей девочкой.
Я не знала, что нужно делать, чтобы стать хорошей девочкой, но этой ночью, взятая в железное кольцо его рук, я отчетливо поняла, что для брата я готова на все.
Глава 7
Камаль
В горле першит. В висках стучит. Плечо горит огнем.
Руки сводит судорогой от цепей, но к утру это привычное дело.
По времени примерно шесть утра. Через полчаса принесут похлебку. Если выходной, то не тронут. Если будний день – надо готовиться к бойне. К новым пыткам. Что там на очереди? Бои без правил? Давно не было. Зато после боев не трогали неделю, а то и две – как повезет. В последний раз вот отходил месяц. Не трогали, Ева ухаживала. Поначалу рыдала, глядя на меня, потом начинала мазями своими меня обмазывать и едой кормить. Словом, месяц после бойни был как на курорте.
Слышу, как лязгает дверь.
Напрягаюсь. Прислушиваюсь.
Если дежурный уставший, он может просто оставить миску и уйти. Ева кормить придет. Она меня с утра кормит, вечером – зашивает. И еду тайком приносит. Чтобы я сил набирался. Для побега. В последние дни я усиленно готовился к побегу, поэтому велел ей приносить больше еды. Я же не девчонка. Жрать хотелось всегда. Все четыре года.
Вот она и приносила. То в подоле, то в сумках вместе с лекарствами. Сама голодала, но приносила. Исхудала. Тощая стала. Но все равно меня кормила. Мясом в основном. Овощи и фрукты ей оставлял. А то бледная стала как поганка. Улыбаться почти перестала, а я от ее улыбки… она меня вставляла. Улыбка ее. И разговоры эти идиотские ни о чем – вставляли.
Я от тоски подыхал, а тут она появилась…
За четыре месяца она откормила меня нормально. И незаметно. Еще немного, и я выберусь отсюда.
Сегодня электрошокер или кулаки?
Пытки в ледяной воде или в кипятке?
Сегодня бои без правил или просто очередное наказание? Второе, по правде говоря, наскучило. Боли давно нет. Один адреналин – и тот надоел…
Сжимаю пальцы в кулаки, но на запястьях не звенят цепи.
И пахнет в камере по-другому.
Нет запаха гнили и ржавчины. Нет лязга цепей, который обычно будил меня по утрам. Нет ледяного холода, пробирающего до костей.
И лица той женщины, которую я любил, этим утром тоже не было. Хотя она мерещилась мне, эта кудрявая. Ее звали Ясмин. Она каждый день приходила и напоминала мне о том, что я взял ее, чужую женщину с чужим ребенком, и до сих пор за это расплачиваюсь. Иногда я путал ее с Евой. Когда совсем полудохлый лежал – вообще не мог их различить. Лежал и гадал: то ли Ева пришла, то ли… не моя женщина.
Но сейчас вместо этого всего – тепло. Тишина. И мягкость под спиной, чуждая, незнакомая.
Я не в камере.
Проклятье.
Дыхание сбивается, сердце – глухо бьется в груди. Я жду удара и новых, мать его, порций адреналина. Знакомой боли. То, к чему я привык.
Но когда я двигаюсь, то не чувствую ни жесткого пола, ни рваного сырого матраса под телом.
Где я?
Открываю глаза.
Но вместо черного потолка с прибитыми цепями вижу комнату. Светлую.
Мозг догоняет реальность.