– А что твоя мать сделала?

– Повесила трубку.

– Ладно, до вечера.

Я сказал родителям, что иду к Джимми делать домашнее задание. «Свое собственное задание», – подумал я при этом.

– Джимми хороший мальчик, – сказала мать.

Отец промолчал.

Джимми достал первую партию пива, и мы приступили. Вот это мне было по душе. Мать Джимми работала в баре до двух ночи, и квартира была в нашем распоряжении.

– Твоя мать очень красивая, Джим. Как так получается, что некоторые женщины просто красавицы, а другие выглядят уродами? Почему все женщины не могут иметь такое прекрасное тело?

– Откуда я знаю. Наверно, если бы все бабы были такие красивые, они бы нам просто надоели.

– Пей больше. Чего ты тормозишь?

– Ладно.

– А то сейчас напьюсь и тебя отпизжу.

– Мы же друзья, Хэнк.

– У меня нет друзей. Выпьем!

– Да куда ты торопишься?

– Чтобы добиться эффекта, нужно все прикончить.

Мы открыли еще по банке.

– Если бы я был бабой, то носил бы самые короткие юбки, чтобы всех мужиков стояк мучил, – сказал Джимми.

– Кончай хуйню городить.

– У моей матери есть знакомый, он пил ее ссаки.

– Что?

– Да. Они бухали всю ночь, потом он лег в ванну, а она нассала ему прямо в рот. За это он отстегнул ей двадцать пять долларов.

– Она сама тебе это рассказала?

– С тех пор, как умер отец, она ничего от меня не скрывает. Получается, что я занял его место.

– Ты что же, и…

– Да нет. Просто она мне доверяет.

– Как тому парню в ванной.

– Ага, примерно так.

– Ну, расскажи мне еще чего-нибудь.

– Хватит.

– Тогда давай выпьем. А говно твоей матери никто не ел?

– Не надо так говорить, Хэнк.

Я прикончил свою банку и зашвырнул ее в угол комнаты.

– Мне нравится у тебя. Наверно, я переберусь сюда.

Я сходил на кухню и приволок еще шесть банок пива.

– Я крутой чувак, – заявил я. – Радуйся, что таскаешься со мной.

– Мы же друзья, Хэнк.

Я сунул ему под нос свежую банку.

– На, пей! – сказал я и пошел поссать.

Ванная комната отличалась изысканностью: полотенца яркой расцветки, темно-розовый половик, даже стульчак на унитазе был розовый. Я представил себе, как на него опускается огромная белая задница Клер. Да, ее звали Клер. Потом я оценил свой невинный член.

– Настоящий мужик, – отметил я. – Любому могу порвать жопу.

– Хэнк, мне нужна ванная, – послышался за дверью голос Джимми.

Мы поменялись местами. Я услышал, как его рвет.

– Говнюк, – сплюнул я в его сторону и вскрыл свежую банку пива.

Через некоторое время вернулся Джим, вид у него был бледный. Я сунул ему банку.

– Пей! Будь мужиком! Ты был мужиком, когда пиздил это пиво, теперь, чтобы остаться мужиком, ты должен его выпить!

– Сейчас, мне надо немного передохнуть.

– Пей!

Я плюхнулся на кушетку. Мне нравилось быть пьяным. Я понял, что полюблю пьянство навсегда. Оно отвлекало от реальности, а если мне удастся отвлекаться от этой очевидности как можно чаще, возможно, я и спасусь от нее, не позволю вползти в меня.

Я посмотрел на Джимми и рявкнул:

– Пей, щенок! – Потом запустил свою опустевшую банку через всю комнату в угол. – Давай расскажи мне еще чего-нибудь о своей мамаше, Джим-бой. Какого она мнения о том мужике, который лакал ее ссаки в ванной?

– Она сказала: «Такие придурки рождаются каждую минуту».

– Джим?

– А?

– Пей. Будь мужиком!

Он приложился к своей банке, икнул и бросился в ванную. И снова я слушал его блевотную песню. Когда он вернулся и сел на стул, на него противно было смотреть.

– Мне надо лечь, – пробормотал он.

– Джимми, я подожду, когда твоя мать придет с работы, – заявил я.

Он встал и двинулся к спальне.

– А когда она придет, я выебу ее, Джимми, – добавил я.