– Блин, – сказал Питер Мангейлор в голос, – что ж нам теперь делать?

Питер был обладателем «десятидюймового» в лежачем состоянии.

– С плохим аттестатом нам никогда не найти работу, – сказал парень, так похожий на Джека Демпси. – У нас будут большие проблемы.

– Может, сжечь эту школу, – предложил Ред Киркпатрик.

– Вот говно, – отозвался парень с задней парты, – каждый раз, когда я получаю пару, отец выдирает у меня из пальца ноготь.

Мы все таращились на наши листы с контрольным заданием. Я вспомнил о своем отце, потом в моем мозгу всплыла Лили Фишман. «Лили Фишман, – думал я, – ах ты, шлюха, дьяволица, завлекающая нас своим телом и пением, ты спровадила нас прямо в ад».

Стенхоуп следил за нами.

– Почему никто не пишет? Почему никто не отвечает на вопросы? У всех есть ручки?

– Ага, ручки у нас у всех есть, – ответил за всех один парень.

Лили сидела на первой парте, прямо перед столом Стенхоупа. Перед ней лежал открытый учебник биологии, и она сдувала ответ на первый вопрос. Все так просто. Мы все открыли свои учебники. Стенхоуп ошарашенно смотрел на нас. Теперь он не знал, что ему делать. Он просидел так добрых пять минут, затем вскочил. Он бегал по центральному проходу классной комнаты и вопил:

– Что вы делаете? Закройте учебники! Сейчас же закройте учебники!

Ученики закрывали свои книжки, когда он подбегал, и тут же открывали снова, как только он проносился мимо.

Плешивый сидел рядом со мной и смеялся:

– Ну, мудак! Ой, что за старый мудак!

Мне было немного жаль Стенхоупа, но тут уж, как говорится, или он нас, или мы его. Старик остановился у своего стола и прокричал:

– Все учебники должны быть закрыты немедленно, или я провалю весь класс!

И тут поднялась со своего места Лили Фишман. Она задрала юбку, подтянула шелковый чулочек и поправила подвязку. Мы увидели белую плоть ее ляжки. Затем она проверила и вторую подвязку. Такого зрелища мы еще никогда не видели, похоже, и старик Стенхоуп тоже. Лили села на свое место, и наши учебники остались открытыми до конца урока. Мы все справились с контрольным заданием. А старик Стенхоуп сидел за своим столом в крайнем расстройстве.

Следующий педагог, который стал плясать под нашу дудку, был Папаша Фарнсуорт. На первом же занятии в своей слесарной мастерской он сказал:

– Здесь мы учимся непосредственно на практике. Начнем прямо сегодня. Каждый из вас получит неисправный двигатель. За семестр вы разберете, почините, соберете и запустите его в работу. На этих стенах развешаны чертежи, по ходу дела я буду отвечать на ваши вопросы. Позже я покажу вам фильм о том, как работает двигатель внутреннего сгорания. Ну а сейчас приступайте к разборке ваших двигателей. Инструменты на полках.

– Эй, Папаша, может, для начала киношку посмотрим? – спросил один из нас.

– Я же сказал, все будет по плану. Начинайте!

Трудно сказать, откуда они взяли столько старых двигателей. Все агрегаты были черные от копоти и ржавые – гнетущее зрелище.

– Блядь, – сказал один наш товарищ, – это же просто огромный кусок говна.

Мы стояли над нашими двигателями, некоторые потянулись за гаечными ключами. Ред Киркпатрик взял отвертку и медленно провел ею по верху двигателя, оставив черную ленту мазута длиной в два фута.

– Кончай, Папаша, крути фильм! Мы только что с физкультуры, даже жопу поднять в лом. Вагнер заставлял нас прыгать и скакать, как долбаных лягушек!

– Приступайте к выполнению задания!

Пришлось приступить. Бессмыслица. Еще пуще, чем уроки музыки. Отовсюду слышалось бряцание инструмента и сопение.

– ОЙ, БЛЯДЬ! – взвыл Гарри Хендерсон. – Я ОБОДРАЛ ВЕСЬ СУСТАВ НА ПАЛЬЦЕ! ДА ЭТО ПРОСТО ВОНЮЧЕЕ БЕЛОЕ РАБСТВО!