Возможно, мне показалось, но она кивнула.

– Тогда поверь, они спасли тебя от детской травмы. Никому не пожелаю стать свидетелем этого. Лучше будь здесь. Они скоро придут за тобой. Не думаю, что Себастьян долгий игрок.

Я начал хихикать, когда длинный язык выпал из пасти Саммер и она стала улыбаться вместе со мной.

Беднягу со сломанной лапой, выпуклыми от голода рёбрами и покусанными жуками ушами оставили умирать на улице. Амелия чудом нашла её и притащила в приют, а через несколько недель Себастьян и Джулия прилетели в Калабрию и, по просьбе девушки, забрали малышку себе.

Но почему она не решила оставить её для нас? Разве я был против? Мы могли сделать из виллы контактный зоопарк, если бы она только пожелала этого.

Лабрадор запрыгнула ко мне на шезлонг и устроилась на животе, уткнувшись носом в моё бедро. Я ещё немного погладил её по макушке, покрытой бежевой шерстью, прошёлся по спине и бокам, в которых скапливался жир, а затем поднялся на ноги, услышав урчание, которые издавал её живот:

– Я спущусь в камбуз и посмотрю есть ли там что-нибудь для тебя, хорошо?

Саммер уже сопела, слюна стала стекать с одной её щеки, когда веки окончательно упали на глаза, и я усмехнулся, тихо поворачиваясь, собираясь найти ей немного еды.

Джулия следила за её питанием. Вероятно, она собственноручно выкинет меня за борт, если я накормлю её собаку тортом, но что мне было делать? Она занималась утехами со своим мужем, пока их животный ребёнок хотел есть, несмотря на то, что я помнил с каким аппетитом она уничтожила целую миску, полученную в награду за участие в моём спасении, около получаса назад, пока все ещё не разошлись.

Я чувствовал, что её детский организм нуждался в сладком. Или это был мой?

Я спустился вниз по винтовой лестнице и оказался в коридоре, по две двери с каждой стороны в котором вели в наши парные каюты. Тусклый свет заполнял помещение и я уже хотел подумать о том, что здесь было подозрительно тихо, словно три супружеские пары не были заперты в нескольких квадратных метрах, как послышался жалобный писк, вырвавшийся из чьего-то женского горла в сопровождении приглушённого стона.

– В чём дело, Маленькое Лето? Тебе не нравится?

Себастьян.

– Заткнись и вернись на место.

Джулия.

Мой кулак с силой врезался в дверь, напоминая им, что неподалёку были люди, уже позабывшие, что такое секс. Пусть войдут в положение и будут хотя бы немного тише, чёрт возьми!

Может они просто мстили мне?

Я не стал продолжать слушать их грязный диалог, а после и вовсе смех, и продолжил идти дальше, уже мечтая скорее подняться наверх, возвращаясь к своей мохнатой подруге, которая была единственной, кого позабавил мой полёт с мачты. Из комнаты послышался ещё один стон. Я закатил глаза, раздражаясь тому, что в моём доме и на моей яхте трахались все, кроме меня, но…

Шаг назад.

Это была моя каюта. Точнее моя и Амелии.

Скрип, от ворочающегося тела по кровати, тихие постанывания… Я прислушался.

– Ах!

Кисть обхватила ручку двери и распахнула её, словно девушка могла быть там не одна, что было невозможно, потому что в пределах двадцати миль не было никого, кроме нас восьмерых, что значило, что она была там одна, и я только подтвердил свои домыслы, увидев её.

Амелия полусидела и упиралась спиной в подушки, её ноги были раздвинуты, а рубашка расстёгнута и раскинута в стороны, открывая вид на грудь, спрятанную под купальником. Тонкие длинные пальцы забрались под резинку трусиков и двигались, заставляя её издавать все услышанные мною ранее звуки.

Она сразу заметила меня, но не остановилась. Я же сжал челюсти, замерев и любуясь ей, напрочь позабыв об открытой двери и о том, что она продолжала удовлетворять себя, пока я смотрел на неё и любой из пассажиров мог застать нас за этим, просто решив выйти из каюты.