Оглянулась на здание. Местная ночь подкрашивала виллу в синие тона, несмотря на подсвечивающие ее факелы. С этой стороны она казалась одетой в зеленые штанишки из-за поросли, ползущей снизу по стенам. Пышные цветы на балкончике казались брошкой на моднице. Красиво!

Я вдохнула пахнущий свежескошенной травой воздух. Он в точности такой же, как на Земле. Потом скинула домашние туфли, похожие на тапочки, и прошлась по газону, щекочущему пятки. Хихикая, отправилась дальше, разглядывая клумбы, раскидистые деревья и беседки. Затормозила на обрыве, открывающем потрясающий вид на город, который уютно разлегся в долине, как спящая кошка.

Ветер разметал края моего пеньюара и шаловливо погладил холодком ножки. Я расправила руки, будто это были крылья, и почувствовала, как тело налилось силой, упруго изогнулось, будто тетива лука. Сколько же Силы в этом мире! Она просто сама льется в тебя, чистая, как горный родник! М-м-м, как же хорошо!

- Что ты делаешь! – свистящий шепот влился в уши.

Одновременно с этим сильные руки обхватили талию и потянули назад.

Я резко развернулась и…

Обожглась о ярко-сияющий взгляд Туанара, в котором бушевала первозданная гроза!

- Ты что творишь? – прошептал он, так крепко прижав меня к себе, что и дышать стало сложно.

Хотя, может, в этом была вина моего бешено стучащего сердца, не знаю.

- Это ты что творишь?! – возмутилась, лишь на силе воли выплывая из бушующих океанов его глаз и держась за обломки разбитого о скалы самоуважения. – Отпусти!

- Нашим детям нужна живая мать! – взгляд окатил меня злостью, которая одновременно пугала и завораживала. – Даже не думай шагнуть с обрыва, как сделала твоя родительница, поняла?!

О как. Я замерла. Значит, мать Мии покончила с собой? Но Зия ни словом об этом не обмолвилась, когда рассказывала мне о «нашей» семье. Или ей не говорили, ведь она могла быть маленькой в то время, все бремя легло на плечи старшей. Первенцам приходится очень быстро взрослеть, принимая на свои хрупкие детские плечи неоправданно тяжелый груз.

Теперь понятно, почему так рассвирепел супруг. Я посмотрела на него. Хмурится, губы кусает. Это даже не злость. Скорее, страх. Вполне естественный. Любой нормальный мужик психанул бы, увидев жену на том самом обрыве, с которого шагнула навстречу смерти ее мать.

- Прости, пожалуйста, я не подумала, - сказала тихо. – Просто увлеклась, ведь ночь такая красивая и… В общем, прошу прощения.

Рука сама собой легла на его щеку. Мужчина дернулся, будто я его ударила. А потом…

Он подхватил меня, оторвав от земли, приподнял, полыхая глазами. Даже не поняла, как, мои губы коснулись его рта, который тут же, не дав ни секунды, втянул в такой поцелуй, что я даже обрадовалась, что сильные руки прижимают к себе – иначе бы непременно упала.

Это было совсем не похоже на то, что я чувствовала раньше, в своем теле. Но задумываться о том, мои это ощущения или Мии, не хотелось. Я жаждала лишь одного – бессовестно раскрываться под губами Туанара, будто цветок, который трепещет под ласками мощного урагана, не думая о том, что ценой за мгновения неги, украденные у судьбы, может оказаться сама жизнь.

- Что мы делаем… - тяжело дыша, муж оторвался от моих губ, уткнулся лицом в шею, опаляя ее обжигающим дыханием – до боли.

Но я и ее принимала смиренно, с радостью, смакуя, как изысканную ласку, плавясь, едва ли не мурлыкая от удовольствия в его руках.

- Мия, так нельзя, - он судорожно сглотнул и отстранился.

Вернее, попытался, ведь мое тело потянулось следом за ним – инстинктивно, не желая распадаться на двух существ из одного, кипящего страстью.