Заперев дверь, я с наслаждением разодрала в мелкие клочки злосчастное украшение и выбросила ошмётки в унитаз. И воду спустила.

Все. Теперь точно никаких следов присутствия Огарёва в моей квартире. Пакет завтра поставлю у мусорки. Только не у нашей, а по дороге к остановке.

Успокоенная этой мыслью я пошла курить. И даже покурила. И поужинала. И даже по дому пошуршала чуть-чуть – стычка с Виолеткой меня как-то взбодрила. А потом наступила вторая часть марлезонского балета.

Звонок в дверь. Я думала, что это Виолетка за сдачей пришла, и дверь открыла в самом боевом настроении. Но я допустила ту же ошибку, что и Огарев - недооценила подружку детства моего сурового. Виолетка в лучших традициях детства нажаловалась маменьке и подтянула тяжелую артиллерию. За дверью стояла тетьГаля.

В какой-то хорошей и смешной книжке – убей бог не помню в какой – про тетьГалу было очень здорово написано. То есть, писали не про нее, но словно с нее. Там было что-то про арбузные груди и мощный затылок. Прибавьте  к этому голос, как бензопила, и хватку, как у бульдога – и вы получите полный портрет тетьГали. Я не считала себя робкий кисейной барышней, и за словом в карман не лезла никогда, и матом послать, если что не нравится -  за мной не заржавеет. Но против тетьГали я – малявка. Там еще и школа советской торговли за ее мощными плечами. В общем, я замерла аки кролик перед удавом.

- Шо же ты, Тонька, на чужого мужика-то покусилась?  - тетьГаля неумолимо шагнула через порог. И я ничего не смогла ей противопоставить. Отступила. – Разве ж тебя не учили, что чужое брать нельзя?

- А я и не брала, - я пыталась собраться с мыслями. Получалось не очень.

- А кто нашего жениха в квартиру пустил? – вкрадчиво поинтересовалась тетьГаля. В ее исполнении  вкрадчивость звучала особенно страшно.

- А у него на лбу не было  штампа, что он ваш! – отпираться, в общем-то, было уже бесполезно.

- Ах, штампа не было… - нараспев произнесла соседка. – А штамп у него, девочка, в другом месте стоял. Уже почти стоял. Чужой жених – это же, считай, что чужой муж. Ты понимаешь это? Что чужого мужа увела?

Огареву сейчас, наверное, икалось без перерыва. Свалился мне на голову!

- А если он у вас такой ненадёжный, что того и гляди  - уйдет, так чего же вы его в наручниках в ЗАГС не вели?

Ой, зря я это сказала. Совершенно точно зря. У тети Гали сузились глаза и расширились ноздри. Я почувствовала себя тореадором. Или  - нет.  Это выход один на один с вратарем. И сейчас мне всадят в девятку.

- Верно говорят - яблочко от яблоньки недалеко падает,  - тетьГаля сверлила меня мрачным взглядом темных глаз. - И дочь – вся в мать. На роду вашем поганом, видать, такое написано – чужих мужиков уводить.

А вот это уже – штрафной. Маму – не трогать, ясно?! Не сметь трогать маму!

Весовые категории у нас, конечно, были несопоставимы. Но на моей стороне были внезапность натиска и злость. В общем, вытолкала я соседку на лестничную площадку и даже до начала лестницы дотолкала. А потом выдохлась. ТетьГаля что-то вопила, снизу подвывала Виолетка, а  я, пнув напоследок в мощную икру обхватом как моя талия, вернулась домой. Отключила дверной звонок. И пошла курить. И заодно придумывать, как можно поизощреннее вломить господину Огареву.

На следующий день он мне предоставил такой шанс.

***

Наученная горьким опытом, в дверной глазок я теперь посмотрела. А там, за дверью, радостно улыбался чему-то Ярослав Огарев.  Весело тебе, коняра подлая? Сейчас умерю восторги! И, повернув защелку, я гостеприимно распахнула дверь.