Легко упокоить того, кто сам этого хочет, откликается на заклинание и протягивает тебе все нити от его жизни, тогда хватит и малейшего магического усилия. Но превратить в скелет деятельно ректора-архилича и не привлечь внимание стражей академии — задачка нетривиальная, даже для меня.

Солнце только подбиралось к горизонту, и академия будто спала. Никогда еще не видела таких пустых коридоров и не слышала тишины, настолько густой, что собственные шаги казались мне гулкими ударами в гонг. Макграт же ступал так тихо, словно учился шпионить у темных перводетей. Я старалась подстроиться под его шаг, повторить это плавное перетекание с носка на пятку, но выходило скверно.

Дверь в библиотеку на ночь всегда закрывали, чтобы студенты не растащили редкие фолианты. А если вдруг у кого возникнет праведная тяга к знаниям, то можно вызвать дежурного библиотекаря, тот выдаст книги и внесет записи в карточки. Но мне лишнее внимание ни к чему, поэтому пришлось действовать привычными методами.

Отправив Макграта караулить за углом, чтобы нас никто не засек, я вытащила ту самую булавку, которой расцарапала ногу, чуть согнула ее край и запихнула в замочную скважину. Не самая простая конструкция, но и не рассчитанная на профи, поэтому уже через двадцать ударов сердца ригель со щелчком ушел внутрь, освобождая мне проход внутрь.

Макграт первым проскользнул в библиотеку, а я замерла на пороге: вроде бы тысячу раз бывала здесь, а все не могла насмотреться на уходящие ввысь книжные полки и роспись на потолке, повествующую все о том же противостоянии ректора и Филча.

— И в чем твой план? — вполголоса произнес Макграт.

— Мы найдем книгу, изданную двести пятьдесят лет назад. Тогда случилось знаменитое противостояние с друидами и дриадами, бумагу делали только из опавших листьев. Аккуратно вырвем из нее лист, специальным раствором из алхимической лаборатории вытравим старую краску, а поверх напечатаем поддельный диплом на имя Джона Смита. Лет сто двадцать назад здесь был большой пожар, сгорели все документы и копии дипломов за прошедшие пятнадцать лет, так что проверить его не выйдет. К тому же осталось не так много преподавателей, которые помнят всех студентов за столько лет. Профилактическое очищение памяти и все такое.

— А ты умеешь мыслить нестандартно! — Макграт хлопнул меня по плечу, затем подошел к ближайшей стойке выдачи и попросил двенадцатый том своих изречений, изданный еще при его жизни.

Заклинание работало медленно, как и все бытовые, зато верно. Книги на нужной полке разом засветились, потом призрачная рука подхватила нужный том и перенесла его на стойку. Вокруг запястья Макграта возникло золотистое свечение, наподобие браслета, оно не даст выйти из библиотеки, пока не вернешь на место редкий экземпляр книги. А это собрание изречений было чуть ли не единственным.

Но Макграт без всякого пиетета открыл задний форзац, отобрал у меня булавку, поддел бумагу и отодрал от обложки. В тайнике обнаружился сложенный вчетверо лист, оказавшийся дипломом на имя Персиваля К. Фрибуша, дающий тому право преподавать в академии магии.

— Вот, подготовил себе несколько схронов на будущее, — гордо взмахнул бумагой Макграт, — когда понял, что не до конца разобрался с Филчем и тот однажды вернется.

— Чтобы похищать страшных женщин в новолуние, как истинное древнее зло. И вы не побоялись, что диплом найдут?

— Побоялся, поэтому спрятал его в двенадцатом томе, а не в первом и не в последнем, пятнадцатом. Кто в здравом уме будет читать столько томов этой нудятины?