Он еще стоял на террасе, когда сзади подошел Лакард.

- Мессир.

- Да! - Ронар резко дернулся и с силой хлопнул ладонями по ограждению террасы, потом обернулся. - Что тебе?

Тот отрапортовал:

- Мадам Виктория у себя.

- Очень хорошо, - он кивнул. А что еще оставалось?

Камердинер продолжал смотреть на него, наверняка слышал последние слова нарочного. Впрочем, Ронару иногда казалось, что от внимания этого старого жулика вообще ничего не ускользает.

- Что будем делать? - спросил Лакард.

- Ничего! - взорвался он. - Будем готовиться к приему гостей, будь они неладны!

- Кхмм, - кашлянул тот и искоса взглянул на хозяина. - Мадам Виктории что скажем?

Ммм! Ронар стиснул зубы и закатил глаза, а потом уставился на камердинера испепеляющим взглядом. Он сам об этом думал и, черт бы его побрал! Ничего в голову не приходило! А Лакард начал:

- Ваш дед...

- Клянусь его рррогами! Если ты сейчас еще хоть слово скажешь!!!

Однако старик и не подумал стушеваться, он просто сказал:

- У вашего деда и похуже бывали ситуации.

Прозвучало неожиданно. Ронар молча на него уставился, а тот приосанился и выдал:

- Мессир, предоставьте это мне.

Хотелось послать все к чертям. Схватить попаданку и лететь с ней в убежище в горах. Было такое. Старинная продуваемая ветрами башня. Там когда-то его предки, бунтари и разбойники Камвелы, отсиживались, скрываясь от длинных рук королевского правосудия, и устраивали засады.

Прошли времена истинной доблести. Теперь никто уже не именуется с честью разбойником, все называют себя модным словом «райдер».

Он даже оглянулся в ту сторону, где в горах была старинная родовая башня. Но это не выход. От него теперь добром не отстанут, так и будут постоянно кружить рядом, как стервятники. Придется через все это пройти и доказать кое-кому, что он НЕ ВЫПУСТИТ добычу из лап.

- Хорошо, - кивнул Ронар, соглашаясь.

Камердинер тут же убежал, а он остался, заранее предчувствуя, как отреагирует на последние новости его прекрасная попаданка.

***

Стоял он там еще долго. Смотрел в сторону гор, и взгляд его становился все жестче, а брови хмурились. Послезавтра со всем своим двором пожалует его королевское величество, кузен Дуайр. Кузен Дуайр видный мужчина и страшный бабник. И он король. И с ним еще будет толпа охочих до чужого добра мерзавцев. И ведь не выставишь, придется быть начеку и улыбаться.

Ладно, это мужские дела, и с этим он мог справиться. Его волновала Виктория.

Как воспримет это все она?!

А завтра еще здесь будет Джина. Проклятье! И ведь не объяснишь.

Ронар решил, что не будет оправдываться.

В конце концов, она должна понять.

***

Как раз в это время Лакард пытался объяснить Вике, что к ним пожалуют гости и у мессира...

- Так у него есть невеста? - спросила она.

А сама в этот момент думала: ах он мачо чешуйчатый! Значит, у самого невеста, а ей - «ты быстро научишься, как нужно вести себя с твоим господином»? И невольно стала оглядываться, как бы ловчее разнести его замок по камешку. Но тут Лакард, очевидно уловив ее настроение, замахал руками:

- Что вы, мадам! Нет-нет! Мессир ни с кем не связан брачными обязательствами!

Вот как? Однако это дела не меняло. Вика зло хмыкнула про себя и проговорила с сарказмом:

- Но ведь на чем-то же основываются притязания этой... как ее?

- Кого? Мадам Джины? - переспросил камердинер, прижимая руки к груди.

В тот момент Вике хотелось пришибить и его тоже.

- Именно.

Старик состроил непередаваемо трагичную гримасу и начал, подшаркивая правой ногой:

- Понимаете, мессир Ронар молод, хорош собой и очень богат. Он единственный наследник древнего рода, кузен короля по материнской линии.