— Это жестоко, — я тронула его руку. — Ты хотел помочь, а в итоге тебя наказали. Неправильно.

— Правильно, — он поджал губы. — Я вмешался в течение судьбы. Решил менять то, что должно было случиться. Наказание справедливо.

— Нет, Вить. Ты был ребёнком, который ещё не понимал, что такое судьба и прочий бред. Тебя вообще, считай, выгнали из дома и отдали Адараконде, которая и взрослых-то пугает, что про ребёнка, который только потерял сестрёнку говорить. А потом и родители предали. Нет, Вить, можешь обижаться, но твоим родителям хорошо бы по шее всыпать, раз вместо решения проблемы просто от тебя избавились. Да ещё так.

Витольд медленно повернулся ко мне. Необычная лазурь глаз стала такой яркой, что я невольно моргнула, настолько красивым он мне показался.

— Эльвира, ты… говоришь странные вещи. Необыкновенные. Они неправильные наверняка, Адараконда точно знает, но мне почему-то хочется их слушать. И верить в них.

— Если ты не общался ни с кем, кроме Адараконды, это не значит, что её мнение правильное. Для неё — да, истина последней инстанции. Но ты и сам признавал, что вытащить девчонку из другого мира, забрать у неё сердце, обрекая на смерть и отправляя решать проблемы с приворотом мужика — плохо. Вот и риторический вопрос, где правда, брат? Может, в управлении магией, каких-то ваших тёмных штуках она шарит, но в отношениях с другими людьми — полная тупица. Сидит, понимаешь, как царица, и ждёт, что сердце на блюде принесут. Это насилие, Витька. И жестокость.

— Адараконда знает всё, — Витольд поджал губы, но говорил уже не так уверенно, как прежде. Теперь он не сводил с меня взгляда, будто увидел нечто новое, и это потрясло его до глубины души. А после внезапно спросил: — А если бы я оказался драконом, ты отдала бы меня?

— Нет, — ответила раньше, чем обдумала. — В идеале хочу найти какого-то дракона, которого я увижу впервые в жизни. Чтоб мне было плевать, а ещё лучше, чтоб он меня бесил. Жаль, что хозяин выжималки не дракон.

— А Ромэйро тебя не бесит? Прямо ни капельки? — с надеждой в голосе спросил Витёк.

— Нет. Он же помог нам. И доспехи эти дурацкие нам явно не подарили. Твоё-то золото гномы пропили.

— Но его-то…

Дверь распахнулась и в тюрьму вошёл светловолосый парень с голубыми глазами. Высокий, с неприятно тонкими губами и заострённым носом. В белом халате, измазанным чем-то, похожим на кровь.

— Значит, вы и есть друзья Ромэйро? — незнакомец улыбнулся, но получилось гаденько. — Он передал, чтоб вы шли отсюда и его не ждали.

На лице Витольда отобразилось злорадное: «видишь, а я говорил». Я же восприняла заявление как вызов и даже не пыталась казаться дружелюбной:

— Круто. А ты его шестёрка, раз ходишь поручения раздавать?

— Это в каком смысле? — переспросил парень и улыбнулся. — Скорее, двойка.

— Шестёрка — мальчик на побегушках. Тот, кому поручаются самые скучные и неважные дела.

— Мне он поручил это, потому что очень занят, так что валите отсюда, — блондин жеманно помахал кистями, будто прогоняя помойных котов. Ещё бы «брысь» сказал, честное слово.

Что ж, очевидно, что Ромка во что-то вляпался.

— Жреца тоже отпускают? — натурально удивилась я.

— А? — парень посмотрел на Витьку, а после отмахнулся. — Выжималка всё равно сломана, так что идите. Ромэйро вас отпускает. Тем более он голоден и нужно ему что-то приготовить. Времени нет.

Ведёт себя как ревнивая подружка. Ещё и манеры эти. Ладно, в любом случае нам надо уйти от охраны и придумать план.

Я посмотрела на Витьку.

— Ну, пошли тогда. Раз не работает, ничего не поделаешь.