– Не наша вина, что вы были не в состоянии протянуть руку.

– А я еще раз попробую.

– Это нарушение! – оракул покраснел. На его лысине выступили капли пота. – Никто еще не тревожил колодец дважды. Он дал все ответы.

– Разве где–то записано, что просящий не имеет права повторно посетить артефакт? Если да, то покажите, и я, устыдившись, уйду. Если же нет, то уступите дорогу. Колодец тридцать лет играл со мной, пришла моя очередь.

– Он без крови не ответит!

– Пущу сколько потребуется. Пусть захлебнется.

– Я не дам ритуальный нож! Его нельзя применять после того, как стигма сформировалась. Она ведь сформировалась?

– Не слишком ли много оговорок на одно исключение? – Лерис резко остановился, и оракул не ожидавший того, врезался в княжескую спину. Небоход развернулся с таким лицом, что храмовик невольно отступил. – Или у вас всякий раз вода покрывается льдом?

– Ну… нет… подобное случилось впервые…

– Вот и я о чем. Раз что–то пошло не по правилам, не стоит надеяться на обычный ход событий.

– Но магия может наказать!

– А я попробую. Мне терять нечего.

Ставшая знакомой за столько раз посещения храма дорога вывела к нужному проходу. Оракул попытался остановить Птородея перед спуском, перекрыв путь своим телом, но не рассчитал сил. Князь переставил его в сторону, точно деревянную фигурку в игре «черные против белых».

Знакомый зал встретил кромешной тьмой. Ни тебе ярких огней, ни мягкой дорожки под ногами.

«А и хорошо. Значит, никого не ждут».

Лерис переживал, что попадет в храм в тот день, когда какой–нибудь владыка явится испытать судьбу. Но во–первых, владык в Себатре было не так уж много, а во–вторых большинство из них уже нашли свою истинную, поэтому риск оказался невелик.

Поняв, что непрошенного гостя не выставить, глава храма приказал зажечь огни. Не как в праздничный день, конечно, но достаточно, чтобы видеть, как поведет себя колодец. Оракула самого съедало любопытство. Все же за годы его службы в храме подобный случай встречался впервые.

7. Глава 7

Князь больше не обращал внимания на оракула. Сосредоточился полностью на колодце. Упал перед ним на колени – уж больно тот был низок, достал из ножен на бедре нож и, не медля ни минуты, чиркнул себя по раскрытой ладони. Как раз по линии жизни.

Кровь обильно потекла в колодец. Вода, сначала никак не реагирующая на гостя (князь от нетерпения аж скрипнул зубами), долгое время оставалась черной.

– Я же говорил… – прошипел оракул, не в силах справиться со злорадной улыбкой.

Лерис дернулся было, чтобы ответить ударом в рожу – сейчас он пошел бы на любую дикость, но вода резко побелела и ощерилась острыми льдинками. В воздухе закружились снежинки. Там, где кровь продолжала капать, снег окрасился в алый цвет.

– Ну! – в нетерпении князь качнул древнюю кладку. – Показывай!

Тишину напряженного ожидания нарушало ворчание оракула, переживающего, как бы нетерпеливый гость не разрушил древний артефакт. Устав надеяться на ответ, Лерис грудью лег на стенку колодца и со всей дури ударил кулаком в толщу льда. Тот раскололся с оглушающим треском, и рука небесного князя провалилась в воду по самое плечо.

***

Уставшая Ева наклонилась над раковиной. Лицо горело. Она бегом поднималась по лестнице, лишь бы не видеть насмешливые взгляды и не слышать неприятные шепотки. По факультету уже разлетелась сплетня, что какой–то шутник раздел Никольскую догола и, навеселившись с ней, пьяной, вволю, пометил татуировкой. Все совершенно так, как подумал Максим.

Ева открыла кран так сильно, что вода не успевала уходить в сток. Дождавшись, когда та сделалась ледяной, Ева зачерпнула воду ладонями и опустила в них лицо. Она сдерживала дыхание так долго, что заболели легкие. Но когда отняла руки, закричала – раковина наполнилась кровью.