– …в те времена ещё не работал на дису Фрейдерин, – говорил дье Громстон, – но слышал – да весь город слышал, – что Эрик Густавсон сватался к Лейсе Фрейдерин, но получил отказ.

– Такие вещи в жизни случаются чаще, чем принято думать, – глубокомысленно заметил Хенрик. – И что же?

Я хотела было сказать, что ничего особенного, мама вышла замуж за папу, а незнакомый Эрик, очевидно, тоже на ком-то женился, иначе откуда бы взяться Андерсу, но машинально перевернула страницы и снова забыла о разговоре. Теперь взгляд упал на стоимость переработки густавсоновской пряжи. Она выходила дороже, чем спрясть и покрасить нить из только что состриженной овечьей шерсти, в два раза!

– Простите, дье Громстон, – перебила я счетовода, который говорил Хенрику примерно то же, что сказала бы и я пару мгновений назад, – а вот это… так и должно быть?

Мужчина подошёл и с удовлетворением взглянул сначала на меня, а потом на страницу.

– Откуда же мне знать, диса Лейсдоттир? Я всего лишь счетовод, моё дело накладную учесть да дебет с кредитом вовремя свести.

Хенрик заинтересовался, тоже подошёл и уставился в журнал через моё плечо. А у меня в голове крутилась мысль, знала ли обо всём этом бабуля. Не могла же не знать. Но всегда говорила о переработке отвратительной густавсоновской пряжи, как о несущественной мелочи. И я верила!

– А это годовой отчёт? – уточнил Хенрик, протягивая руку к журналу.

– Это не отчёт, – успокоил его дье Громстон. – Отчёт я бы вам не показал иначе, чем по распоряжению дисы Фрейдерин. В общем-то я и это не должен был показывать, но раз уж диса Лейсдоттир случайно зашла в контору, случайно села за мой стол и сама заметила кое-какие… ммм… моменты, то моей вины тут нет.

Почти что прямым текстом заявил, что бабуля запретила ему и показывать, и говорить.

– Не волнуйтесь, дье Громстон, – Хенрик успокоительно помахал растопыренной пятернёй, – дисе Фрейдерин не в чем вас упрекнуть. Я даже думаю, что она вообще не узнает о нашем разговоре, верно, Улле?

Но… я же должна понять, что происходит? У кого спросить, если не у бабули?

– Улле, – надавил на плечо Хенрик.

Оба они – и маг, и дье Громстон – смотрели выжидательно, и я скрепя сердце обещала, что о разговоре глава клана не узнает.

– Кстати, вы всегда можете сослаться на меня, – продолжил Хенрик непринуждённо. – Я вас отвлёк, а Улле в это время увидела журнал.

– Именно так всё и было, – подтвердил счетовод. – Понимаете, – продолжил он со вздохом, – меня печалят некоторые вещи, которые вроде как замечать не положено, но какой бы я был счетовод, коль не разбирался бы в цифрах?

– А цифры никогда не врут, – подхватил Хенрик. – Очень удачно мы к вам зашли.

– Очень удачно, что вы стали женихом и невестой, – поддержал его тон дье Громстон. – Как насчёт ещё одной рюмочки?

Хенрик с опаской посмотрел на меня. Ему с таким талантом в театре бы играть: из образа исправляющегося пьяницы не выпал ни разу. Я во всех смыслах махнула на него рукой, и дье Громстон снова разлил дарёную настойку.

Выводы делать рано, но бабуля слишком много позволила дье Густавсону. С такими тратами и в убытки недолго влететь. Но информации не хватало, я чувствовала, что что-то упускаю. Наверное, надо посмотреть отчёты за прошлые годы… Постойте, а…

– Когда всё это началось? – спросила я, когда мужчины собрались чокаться.

– Диса Фрейдерин запретила, – строго сказал дье Громстон. – Но не вчера однозначно.

ГЛАВА 14

Чтобы муж выглядел аккуратно, его можно слегка отутюжить через два-три слоя влажной марли. Избегайте при этом мест с выпуклой фактурой, иначе рискуете получить вялого, безынициативного и скучного спутника жизни.