Человек, стремящийся к самосовершенствованию, не должен интересоваться эфемерным, так как это сужает его поле зрения.

Что касается спорта, то он, как и вся жизнь нашего общества, – сочетание прелюбодеяния, тщеславия и грубости. И тем не менее он пользуется уважением и престижем. Соколиная охота обладает эстетической ценностью, если совершается в старинном убранстве; охота на оленей на картинах Рубенса и Снайдерса может привлечь дворянина, но не посвященного.

Тот, кто убивает беззащитное животное не из нужды, впускает в свою ауру образ убийцы. Женщина, у которой хватает жестокости принять добычу в дар, будет ее оплакивать; слезы оленя не останутся безнаказанными.

Заметьте, что все настоящие охотники были грубыми животными; в сюжетах Гомера, Данте или Шекспира не было места мяснику. Остерегайтесь любителей охоты. Нимрод, великий охотник, стоящий у истоков истории, и его сыновья не были цивилизованными, несмотря на усилия моих халдейских предков: отец Сеннакериба и Саргона, отец убийц вроде Бонапарта, назван великим охотником в книгах Моисея.

Тот, кто посещает корриды, петушиные бои, перепелиные бои, тот навлекает на себя проклятье. Все это варварство!

Что же до лошадей, то это полнейший идиотизм; если ты образован, начитан и при этом интересуешься дерби – не оскверняй больше мои страницы своим замутненным взором.

Физические упражнения играют определенную роль, поскольку тело необходимо для того, чтобы служить воле и для поддержки доступа к мозгу. Физическая сила больше ни для чего не годится. Когда-то она служила признаком королевского достоинства у германцев и скандинавов; она привлекает лишь очень недалеких женщин, которые не стоят твоего внимания. Не думаю, что современный человек может сравнить свою силу духа и силу мышц и колебаться, выбирая одно из двух. Хочу заметить, что силачи, спортсмены или офицеры не способны думать, особенно кавалеристы.

Публичные дома всегда идут рука об руку с армией: в городах их число так же велико, как и гарнизонов. Стоит ли продолжать?

Половой акт всегда совершается на двух уровнях – на астральном и на физическом; через половой контакт проститутка получает низшие астральные эманации, и всякий, кто возьмет ее, будет испорчен на астральном уровне. Половой акт оставляет след унижения как от самого контакта, так и часть унижения от каждого из предшествующих ему.

Если грубый половой контакт отравляет душу, то грубые забавы Пале-Рояля[49] и скандальные развлечения подрывают разум.

Тот, кто готов слушать патриотические представления и вопли пустоголовых и бездарных девиц или напыщенный рев кого-то вроде Horloge, тот, кто может спокойно обедать в кафе «Амбассадор»[50] – тот никогда не станет магом.

Находить удовольствие в низкопробной литературе и искусстве – значит утрачивать понимание шедевров и становиться недосягаемым для их очистительного воздействия.

Парижанин, которого видят в Байройте так же часто, как и на Альказар (кафе-концерт)[51], никогда не постигнет искусства Байройта; тот, кто читает Золя, никогда не воспримет Данте; в собрании редкостей, где содержатся японские гравюры, не увидишь произведений Леонардо. Музы – властные повелительницы, и, если кто-то им изменил, они оставляют грубияна музыке Обера, который ревет во всю мощь.

Если ты один из тех, кто воспринимает Марсельезу[52] как тему Грааля, а непристойность – как обряд зарождения, оставь эту книгу. Маг затыкает уши, слыша песни толпы, чтобы Бетховен, Бах и Вагнер смогли подготовить его к божественной музыке сфер.