Оля толкнула дверь – и с облегчением почувствовала, как она закрылась. Щелкнула собачка, Оля повернула защелку, потом взяла ключ, заперла дверь за четыре оборота и лишь после этого обернулась.

На нее смотрела бледная как мел Тася.

– Липа, что он хотел? – Тасин голос звучал тихо.

– Сотку опохмелиться, – проворчала Оля. А потом вздохнула. – Тась, свари кофе, будь человеком. А я пока в душ.

– А кашу тебе какую?

Кашу не хотелось пока никакую, но Оля не стала обижать Тасю.

– Любую.

***

Оля позавтракала кашей и кофе – без особого аппетита. Тася молча хлопотала по кухне, а Оля пыталась думать. О том, что делать.

В полиции над ней посмеются в лучшем случае – в этом Оля была уверена. Нет же состава преступления. Как говорится, убьет – тогда и звоните. А с другой стороны, можно же и иначе рассудить. Что им Геннадий сделает? Дверь ему Оля больше не откроет. Продукты и бытовую химию можно и дальше в службе доставки заказывать.

Нет, ну это не дело. Что они теперь с Тасей так и будут постоянно в квартире сидеть? Тасе в ее положении вообще гулять полагается! Что же делать?

Оля вздохнула. А Тася всхлипнула. Села рядом, за стол, снова съежилась.

– Прости меня, Липочка, что я тебя во все это втравила. Надо мне, наверное, к нему вернуться. Не убьет же…

– Не смей! – рявкнула Оля и охнула. Головная боль тут же стрельнула в висок. А Тася съежилась еще больше. – Извини, – вздохнула Оля. – Я что-нибудь обязательно придумаю. Но ты и думать не смей о том, чтобы к нему вернуться, поняла меня? О ребенке подумай.

Судя по взгляду Таси, слова про ребенка – стопроцентный железный аргумент. Вот и отлично.

В ногу толкнулась Касси и требовательно мяукнула. Оля наклонилась и потрепала кошку по ушам.

– Не верю. Тася тебя наверняка кормила.

– Ой, Липа, а у коти корм кончился! – всплеснула руками Тася. – Я ей остатки выложила, но там совсем чуть-чуть было. Может, курочки ей сварить?

– Не надо ей курочки, – вздохнула Оля, вставая.

Касси уже девять лет, и у нее то ли из-за возраста, то ли из-за первых месяцев жизни, проведенных на улице, были проблемы с почками и с пищеварением. Ветеринар назначил Касси специальный корм. Который продавался только в специализированных зоомагазинах. А значит, придется выходить на улицу. Вот выбор за Олю и сделан. Она почувствовала странное облегчение. Это и в самом деле как-то глупо и даже стыдно – запираться дома из-за соседа. Чего его бояться? Что он ей сделает – в подъезде, на улице, среди белого дня? Он только запугивать мастер. А так – трус. Только трус может ударить беременную женщину. Трус и мразь.

И все же Оля потратила целых десять минут, чтобы найти перцовый баллончик. Тоже Борино наследие. Наверняка, уже просрочен – пять лет после развода прошло. Но наличие баллончика в рюкзаке все же прибавляло уверенности.

– К двери, если будет звонить – даже не подходи, поняла меня? – Оля застегнула рюкзак, закинула на плечо. – Я дверь своим ключом открою. А ты иди в спальню, книжку почитай.

– Не могу я книжки читать, у меня там суп на кухне варится.

– Ну, или суп вари, – вздохнула Оля. – Я скоро вернусь.

***

Страх все же сидел внутри. Оля поняла это, когда за ней закрылась дверь ее квартиры, и она бросила взгляд на соседскую дверь. Взгляд этот был панический.

Ну что он сделает ей, в самом деле?! Но Оля не стала ждать лифт, а быстро поспешила к лестнице. В конце концов, у нее есть перцовый баллончик! Скорее всего, уже не действующий. Но это больше оружие морального, чем физического характера.

На улице стояла сырая хмурая промозглая осень. Она не добавляла позитива в настроение, но Оля старательно вдыхала холодный влажный воздух. И убеждала себя, что это прекрасный воздух. И что они обязательно будут выходить на улицу – и она, и Тася. Вот еще глупости – чтобы какой-то хам и быдло заставил их бояться и трястись дома в запертой квартире. Не дождется! И с работой Тасе они обязательно что-нибудь придумают.