Предлагаю поговорить в машине.

– Ты меня пугаешь, – хмурюсь. – Что случилось?

– Мне знакомому нужен анальгетик. – смотрит она на меня как на боженьку, а я понимаю, что речь не об анальгине, а о премедикации. – Может, оформим как-нибудь?

Впервые вижу Волк такой взволнованной. Обычно это бетонная стена, не способная ни на какие эмоции, кроме сарказма и черного юмора.

– Понарошку? – усмехаюсь, вскинув брови. – Дорогая моя, ты меня хочешь под монастырь подвести? Что я тебе плохого сделал?

– Да знаю я, что это нереально. – пожимает она плечами. – Но, мало ли… Я же не знаю правила в твоём отделении.

– Стандартные у меня правила: премедикация – в операционной. А ещё у меня проверка особенно тщательная в этот раз. Если тебе помощь нужна, то давай начистоту. А то как-то очень подозрительно: все в одну кучу. И вены покажи.

– Ты сдурел что ли? В крысы меня решил записать? Или в наркоманки? – вспыхивает Волк, но, в сухую проиграв мне в гляделки, нервно стягивает куртку и свитер, протягивая руки. – Смотри. На ногах показать?

– Рассказывай, – вздыхаю и прикуриваю.

– Да что рассказывать? – она берет у меня сигарету и тоже прикуривает. – Напали на меня ночью, после работы.

– Опять шлялась пешком через промзону? – хмурюсь.

– Угу, – кивает она и задумчиво смотрит в окно. – Короче, не важно. Какой-то парень заступился за меня. В него стреляли. Теперь он у меня дома валяется.

– Так, а что ты скорую то не вызвала? – удивляюсь.

– Спаситель сказал, что ему нельзя в больницу. Пулю нужно вытащить. А его обезбол не берет.

– Пиздец… Так, может, он беглый преступник какой-нибудь? – рычу и выкидываю бычок из окна со злости. – Где башка твоя?!

– Может, и преступник. Только он меня спас, понимаешь? Ну, не могу я его сдать. – как-то грустно пожимает плечами Волк.

– Зато я могу, – бросаю сердито и достаю телефон. – Сдурела совсем.

– Кирюш… Я скальпелем пользуюсь быстрее, чем ты телефоном. Не надо никому звонить.

Ошарашенно смотрю на хмурую Наташку и откладываю смартфон.

– Вот это заявочка. – усмехаюсь.

– Не хочешь помогать – не помогай. Не сдавай только. По дружбе.

– Окей, – киваю. – Я тебе помогу с пулей. Только я, чур, сам на твоего уголовника посмотрю. Может, он торчок, вот его и не берет. Если неадекват – вызываем скорую и ментов. Или так, или никак.

– Ладно, хрен с тобой. Поехали. – обреченно вздыхает Волк.

– Так твой рабочий день еще не закончился, – киваю на часы. – Полчаса осталось.

– Ты думаешь, мои пациенты пожалуются кому-нибудь? – усмехается она невесело. – Поехали. Я боюсь к еще одному трупу приехать.

– Сейчас, в отделение заскочим только.

– За премедикацией? – косится на меня Наташка.

Усмехаюсь и вздыхаю.

– За ремнями для фиксации. А потом в секс-шоп за страпоном, чтобы не орал громко. У тебя же нет страпона, я думаю?

***

Возвращаюсь домой ближе к полуночи и, быстро сполоснувшись после веселенького окончания “выходного”, наконец-то падаю спать. Меня вырубает на лету и не снится ни-че-го. И я просто обожаю, когда мне ничего не снится, потому что утром я просыпаюсь бодрым и отдохнувшим.

Потянувшись, раскидываю руки и ноги, как звезда и снова закрываю глаза. Проваливаюсь в дрему еще на какое-то время, пока меня не вырывает из темноты звонок.

“Квартира в Москве по цене котлована…” – вещает мне тошнотворно-радостным женским голосом. Вот хоть бы раз секс по телефону позвонил, а?

– Да твою ж мать, – рычу, сбрасываю звонок и сажусь на кровати. Если бы не захотелось поссать, так бы и валялся еще. Что радует – утренний стояк на месте. Что не радует – поделиться такой радостью не с кем.