Притормаживаю и прижимаюсь как можно плотнее к отбойнику.

– Елена Александровна, вы предпочитаете порку ремнём или отрывание головы? – делаю строгий голос и подхожу к ней.

– Кирилл Сергеевич? – удивлённо поднимает она на меня голову и встаёт. – Вы здесь откуда?

– От верблюда, – фыркаю сердито. – Почему трубку не берёте?

– Я не слышала, – растерянно сжимает она в руках крестовой ключ. – У меня спустило колесо. Пациента нашли?

– Нашли, – усмехаюсь и забираю ключ у неё из рук. – Его оказалось найти гораздо проще, чем тебя. Что ты тут успела наколдовать?

Присаживаюсь возле колеса.

– Ничего, я сначала пыталась его накачать, но поняла, что проколола резину, и хотела поставить запасное. А оно не откручивается, – смущённо оправдывается она.

– А позвонить не судьба? – бросаю на неё очередной сердитый взгляд и, приложив усилия, сворачиваю гайки.

Конечно, не откручивается, – мысленно усмехаюсь. – Ты бы ещё своими ручонками у КАМАЗа колесо попыталась поменять.

– Да я думала, что сама справлюсь, – пожимает она плечами.

– Думала она, – вздыхаю и, сняв колесо, несу его в багажник.

Хотя, надо признаться: она смогла установить домкрат. А это уже немалое достижение для женщины.

Достаю запасное колесо и ставлю его на место пострадавшего. Собираю инструменты и убираю их по местам. Закрываю помятый багажник и отряхиваю руки.

– Всё, – вздыхаю. – Поехали обратно.

Возвращаемся в отделение и заходим в мой кабинет. Я сразу ставлю чайник, потому что уже сутки практически ничего не ел. Так, перекусил бутербродом между пациентами, которым меня угостила сердобольная медсестричка.

– Чай будете? – смотрю на Елену Александровну, шмыгающую замёрзшим носом.

Тоже ведь ничего не жрала, считай, кроме печенья.

– Нет, спасибо, я поеду. Акт подпишите.

– А как же ГАИ? – приподнимаю бровь.

– Да фиг с ним с этим багажником, там не сильно, – как-то обречённо отмахивается она, грустно улыбнувшись.

– Елена Александровна, я успел поправить кое-какие документы, – кошусь на бумаги. – Давайте быстренько проверим?

– Кирилл Сергеевич, – вздыхает она, – при всём моём уважении, “быстренько” не получится. Давайте, вам придёт официальное письмо, и вы предоставите свои исправления? Я понимаю, что у вас будут проблемы с премией, но возможно, это в будущем поможет вам внимательнее относиться к документации.

– Елена Александровна, – хмурюсь. – Проблемы с премией у меня и так будут. Я не свою жопу прикрываю. У меня хотя бы зарплата хорошая. А вот у среднего и младшего персонала без премии как-то совсем грустно будет. Задержись, а? Я тебя накормлю, напою. Если захочешь – спать уложу.

– Не надо меня кормить-поить, – усмехается проверяющая. – Извините, я не могу остаться, у меня правда дела. Подпишите акт.

Сжав зубы, беру ручку, но рука замирает над листом. Поднимаю взгляд на несговорчивую вредину.

– Если ты не переделаешь акт, я вызову гаишников, скажу, что ты уехала с места аварии, и тебя лишат прав. – щурюсь, а Елена Александровна даже задыхается от возмущения.

10. 10. Невезучая

– Вы понимаете, что у меня назначен прием в больнице? – повышаю голос, и он срывается от эмоций.

Мне и хочется помочь, с одной стороны, но сегодня я записана в репродуктивный банк, где мне расскажут про донорство спермы, его стоимость и назначат обследования.

Я решила рассмотреть этот вариант, когда переехала в Москву, потому что часики тикают и сорок, которые меня так пугали когда-то, уже не за горами. Если мне не светит крепкого плеча рядом, то придется решать насущные вопросы самостоятельно.