– Ну Огонек, не плачь, пожалуйста, маленькая, – Артем просто взял и нагло меня обнял, силой прижал мою голову к своей быстро вздымающейся груди. Для меня это было неожиданно, честное слово, настолько неожиданно, что я даже не успела среагировать, просто уткнулась носом в рубашку босса и старалась дышать через раз, потому что аромат мужского парфюма все равно проникал внутрь меня, дурманил, будоражил сознание, сводил с ума и действовал почему-то, непонятным образом, на меня успокаивающе. – Что мне сделать, чтобы ты перестала реветь? Я не знаю, что делать с плачущими девушками, никогда не приходилось их успокаивать. Обычно мне было все равно, но сейчас я смотрю, как ты заливаешь наш пол и мою рубашку слезами, и внутри все переворачивается. Только не плачь, а. А хочешь мороженку куплю? Говорят вы девочки любите заедать стресс сладким, – покачала головой, мне совершенно ничего сейчас не хотелось. – Ну, хочешь, я буду работать и во всем тебя слушаться?

5.1

– То есть я не уволена? И вы даже не сердитесь на меня из-за всего произошедшего? – кивнула на неподвижное тело Медведева и всхлипнула с новой силой. – Но вы же… Вы… – было очень проблематично говорить членораздельно и стараться не плакать. Господи, что же будет?!

– Агния, ну с чего ради мне тебя вдруг увольнять?! Ты же ни в чем не виновата!

– Не виновата?! – он это сейчас серьезно?! – Ведь именно из-за меня вы теперь пострадаете. Хотя я могу взять всю вину на себя, чтобы вас не посадили. Я могу, правда! – затараторила я, хотела еще много чего сказать, но меня прервали.

– Эй-эй, стой. Прекрати говорить эту чушь. Какую вину ты собралась брать на себя? Чтобы посадили куда? Агния, ты о чем?

Но я не могла остановиться и все продолжала шептать, что готова, что могу и возьму всю вину на себя, ведь Артем Николаевич всего лишь хотел как лучше и просто оказался не в то время и не в том месте. Моя неразборчивая речь в данный момент была больше похожа на бред сумасшедшего, который совершенно не отдавал отчета собственным словам.

Секунда, мое лицо снова оказалось в сильных ладонях, даже глазом не успела моргнуть, как чужие губы накрыли мои, точнее, не чужие, но и не родные. Глаза непроизвольно округлились, а истерика в момент прекратилась, потому шок в данный момент превалировал надо всем. Это как вообще понимать? Это что вообще делается-то?

– М-м-м!– возмущенно замычала, когда мои попытки оттолкнуть не подействовали на мужчину. Он, кажется, даже не обращал на них внимание, лишь продолжал нежно, даже как-то трепетно, терзать мои губы. Но потом, когда никакой реакции не последовало на мое грозное сопение, я и сама не поняла, в какой именно момент начала отвечать на его поцелуй. Может быть, тогда, когда мой мозг поплыл, или тогда, когда от его умелых манипуляций поняла, что просто не могу устоять. Впрочем, это все уже было неважно. Что произошло, то произошло, и сделанное назад не воротишь.

Спустя целую жизнь, а может и вечность этот соблазнитель все-таки отлепился от меня и выдал:

– Вот значит какое сладенькое ты предпочитаешь?!

Это был вопрос или утверждение?! Я что-то сейчас совсем ничего не понимаю. Мозг явно ушел в отпуск. Только не понятно мой или его. По-моему, у обоих сразу.

От смущения и абсолютнейшего непонимания, что только что произошло, опустила глаза в пол. Артем Николаевич, который, как я поняла, за словом в карман никогда не лез, в данный момент молчал. Ждал какой-то реакции от меня? Какая к чертям вообще может быть реакция, если я реально в шоке по всем статьям. Когда моя жизнь стала такой сумасшедшей?