— Все будет хорошо! Справишься!

Я легла мужчине на колени, глаза закрывались. Столько всего произошло за день, что не оставалось сил даже говорить. Нужно было добраться до кровати, но только не сейчас. Через пару минут. Вот немного полежу и пойду в кровать.

Но, кажется, я так до нее и не дошла.

Доброе утро совсем не было добрым. Я проснулась на диване, вместо подушки мою голову подпирали колени Миши, который тоже мирно спал, откинувшись на спинку дивана.

Осторожно поднявшись, чтобы не разбудить супруга, я засеменила в душ, придерживая голову. Мне казалось, что за ночь ее накачали свинцом, и теперь она не держалась на моей шее.

Тёплые струйки воды немного улучшили ситуацию. Я прекрасно помнила, почему так напилась. Ехать мне сегодня некуда. Слез не было, скорее злость. Я помнила слова пожарного, кто-то просто-напросто поспособствовал тому, что моя клиника сгорела, как карточный домик.

Я могла бы начать жалеть себя, плакать и, в конце концов, опустить руки, только это было не в моих правилах.

Да, вчера я позволила себе мимолетную слабость, но больше такого не должно повториться. Я буду сильной, покажу всем, что ни смотря ни на что, могу справиться со всем сама! И обязательно найду того, кто все это сотворил!

Только нужно было сначала узнать, что делать, с чего начать.

Но оказалось, что все само умеет разрешаться. Не успела я выйти из душа, как противно заверещал мой телефон, отдавая в голову.

Я никогда не брала звонки от незнакомых номеров, но в этот раз чувствовала, что звонок по поводу пожара. Думаю, что теперь мне придется много общаться с разными людьми.

— Слушаю!

— Головина Софья Александровна? — послышался в трубке мужской голос.

— Да, а с кем имею честь говорить? — в ответ проговорила я.

— Тюрин Макар Львович! — представился мужчина и добавил, — Следователь по делу о поджоге!

— Слушаю вас! — холодно произнесла я.

— Мне нужно с вами поговорить, вы сможете сегодня подъехать к нам в отделение? — его голос мне не понравился, скользкий какой-то.

— Мне теперь некуда ехать, поэтому диктуйте адрес.

Я записала тут же все в телефон и отключилась. Ну вот, началось. Будем надеяться, что доблестные полицейские сделают свое дело. Преступник должен быть наказан.

Когда я спустилась вниз, Миши уже не было. Мылся ли он в душе в одной из ванных комнат дома, или ушел на работу, я не знала, но задерживаться не стала. Не было у меня сейчас желания все выяснять. Я быстро выпила кофе и выскочила из дома.

До отделения полиции доехала быстро. Я даже морально приготовилась принять суровую действительность. В обшарпанное здание вошла с замиранием сердца. Нервно оглянулась, словно в бункер времен второй мировой попала, сыро и темно.

— Вы по какому вопросу, — послышалось откуда-то сбоку.

Я не могла рассмотреть ничего после солнечной улицы. Ответила, ориентируясь на голос.

— Меня вызвал следователь Тюрин!

— Проходите, — прозвучало в ответ.

Я, словно, почувствовала себя героем мистического квеста. Стоптанная лестница, до блеска стертые ступени привели меня наверх.

Кабинет следователя находился в самом центре здания. Высокие двустворчатые двери закрывали кабинеты от посторонних глаз, а по коридору сновали туда-сюда люди.

Я нашла нужный номер и постучалась. После разрешения войти, я толкнула тяжёлую дверь и оказалась в удивительно маленьком пространстве, заваленном бумагами. Надо мной было много свободного пространства из-за аномально высоких потолков.

— Доброе утро! — поздоровалась я с низким упитанным мужичком с блестящей лысиной.

— Я так понимаю, гражданка Головина? Правильно? — неприятным елейным голосом спросил он.