Но слезы облегчения не приходили ко мне. Я теребила в руках ключи прежде, чем зайти в дом. Такое беспокойное, нервное поведение никогда не одобряла, старалась всегда держать себя в руках, но сейчас меня будто кто-то дергал за ниточки.

Но дверь и без моей помощи внезапно распахнулась. На пороге стоял взволнованный Мик. Он осмотрел меня с ног до головы, а потом набросился с расспросами.

— Софа, ты где была? — раздраженно проговорил он.

— Отстань! — отмахнулась я , разговаривать с мужчиной у меня не было никакого настроения.

В его руках я заметила бокал с янтарной жидкостью, которая сейчас мне была жизненно необходима. Пришлось силой вырвать бокал из рук и самой залпом выпить. Обжигающее тепло полилось внутрь, согревая, расслабляя и мешая дышать.

— Тихо ты! — восхищенно проговорил Миша.

— Отстань! — снова проговорила я, входя в дом.

Как-то очень резко мне стало жарко, мысли спутались, и осталась только одна единственная — у меня больше нет клиники. Я теперь никто. Кому я нужна? Никому!

Не раздеваясь, села на диван. Сил не было уже бороться с суровой действительностью. Так и хотелось спросить, за что мне все это? Неужели мне мало проблем с мужем и свекровью. Сейчас обстоятельства складываются так, что в скором времени мне придется просить денег у собственного мужа. Но пока я всячески гнала эти мысли от себя прочь. Нет, я буду до последнего справляться сама, буду сама пытаться спасти свое дело. Но это может растянуться очень надолго.

— Ну, рассказывай! — устроился рядом со мной супруг.

Мы сидели в тёмной гостинной, без света, и только отблески уличных фонарей подсвечивали наши силуэты. Я молчала. Не хотела вываливать на него свои проблемы. Мне не нужна была его жалость.

— Налить еще?

— Налей! — отозвалась я.

После второго бокала мне стало спокойнее. Но тут же навалилась грусть и тоска. Мне хотелось плакать навзрыд. Но я сумела сдержать слезы.

— Ну так что произошло? Почему на тебе лица нет? — спросил он еще раз.

Мужчина знал, когда нужно выбрать правильный момент. Я не смогла сдерживать свою горечь и обиду, она так и полилась из меня даже не ручьём, а бурной такой, полноводной рекой.

— Я теперь безработная! — заплетающимся языком попыталась сформулировать главную мысль этого дня.

— Всмысле? — насторожился супруг.

— А вот так! Пффф! — показала я руками, как надувается и лопается воздушный шар, — Была и нет теперь моей клиники!

— Что случилось, Соф? — чуть ли не шепотом спросил Мик.

— А ничего! — засмеялась я,— Ни-че-го! Она просто сгорела! Как домик из бумаги! Я сама, своими глазами видела, что от нее не осталось ничего. Я потеряла все оборудование, я осталась ни с чем! Теперь у меня нет ничего! Твоя жена теперь банкрот!

Муж сидел неподвижно. Он не прерывал моего. Монолога, а давал высказаться. Я так многое хотела ему поведать о своей несчастной доле. Но вместе с этими словами из глаз хлынули слезы. И теперь я чередовала свои слова со всхлипываниями.

— Вся моя жизнь была там. Я любила каждый уголок этого места, я там чувствовала себя нужной! — и в этот момент так хотелось ощутить поддержку.

Мужчина, словно почувствовал мое желание и легко приобнял меня.

— А знаешь что? Я теперь и не знаю что делать! Вот кому я нужна?

— Всем! Ты нужна своим сотрудникам, и клинике, которую я уверен сможешь восстановить! — неожиданно поддержал меня супруг.

— Не смогу! — выла я, — У меня на это не хватит сил! Я опустошена!

— Найдешь в себе силы, я в тебя верю! Ты у меня сильная! — он погладил меня по голове, как маленького ребенка.

— Но мне столько всего нужно сделать! А я не знаю за что хвататься, не знаю, как снова возрадить ее! Ничего не знаю! — а потом я просто заскулила, так стало себя жалко.