Оказалось, что это – невидимая магическая стена, в которую я так ровненько врезалась лбом и отлетела от неё так же быстро, как и приблизилась.

- Ай! – я схватилась за голову, испытывая сильную боль от удара.

- Оля! – Рыжуль уже догнал меня, пытаясь оказать первую помощь. – Ты как?

Если бы у меня были мозги, то они, наверное бы, вылетели. Но за их отсутствием я спокойно потёрла шишку на лбу, со злостью глянув на пустоту – этой преграды я до сих пор в упор не видела!

- И как от этого избавиться? – зло спросила я, даже не предприняв попытки подняться на ноги.

- Ну уж точно не идти на пролом! – ответил Донол, протянув к барьеру руку, однако не касаясь его.

«Пустота» заискрила магическим блеском, и парень тут же поспешил убрать ладонь.

- Что здесь происходит?! – услышали мы встревоженный голос по ту сторону барьера, и увидели не менее встревоженный взгляд Его Великолепия ректора Бейлиса.

Видимо, услышав шум, он поспешил на помощь, чтобы обнаружить меня здесь, в раскорячку, рассевшуюся на полу.

- Донол, опять Ваши шуточки?! – голос его зазвенел ледяными нотами, от которых щёки Рыжуля вновь вспыхнули алым – ему же было обидно слышать такие слова в свой адрес, причём безосновательно.

А меня посетило двойственное и достаточно противоречивое чувство. Во-первых, мне было жутко приятно, что ректор так решительно за меня заступился. Но, во-вторых, обострённое чувство справедливости неприятно прошлось по моим нервам – обвинение Рыжуля было несправедливым, и я уже собиралась вступиться…

Но в тот же миг за спиной Арктура Бейлиса нарисовалась та самая язва, гангрена и просто белобрысая гадина – профессор Бренди, или как её там…

- На этот раз это я, - промурлыкала она, положив руку ректору на плечо сзади, и мягко поиграла пальцами по его спине. – Мистер Спейс тут совершенно не причём!

- Но… зачем? – ректор Бейлис казался рассерженным, и я с удовольствием отметила, с каким презрением одним небрежным движением он сбросил руку этой змеищи со своей спины.

А после, всего лишь раз щёлкнув пальцами, он избавил нас от пресловутого барьера, и тут же направился ко мне с явным намерением помочь.

- Как Вы, мисс Оля-ля?

А я стала красной, как и Рыжуль, что, мявшись рядом, сопел и пыхтел, но так и не произнёс ни единого слова.

Он подал мне руку, а я с благодарностью приняла её, на миг утонув в его изумрудных глазах. Они были настолько прекрасны, что у меня повело голову – в буквальном смысле слова, ведь зрачок в тот самый миг, когда я в нём тонула, показался мне вертикальным, как у рептилий. И я коротко ахнула. И, кажется, издала какую-то не слишком цензурную реплику, что была воспринята моим спасителем как просьба о помощи.

- Воды! – приказал он неизвестно кому, но тут уже гном Кордодык, подоспевший весьма вовремя, бросился на собственную кухню, чтобы притащить сюда целое деревянное ведро чистой воды и… вылить его на мою и без того больную голову!

Теперь уже нецензурную реплику издал Бейлис. Ну, или это было что-то очень похожее на это. А я, не ожидав такой подставы, сжалась мокрой курицей, лишённой последней гордости на глазах у удивлённой публики, и тоненько заревела.

- Да вы тут все что ли с ума посходили?! – хватая меня на руки, рявкнул ректор. – Или сговорились?! Единственный лекарь в нашей Академии – а вы обращаетесь с ней подобным образом!

Я прижалась к горячему телу Арктура Бейлиса – не знаю, может он грелкой подрабатывал, но тепло, или даже жар, сочились от этого мужчину даже через миллиметры ткани, из которой была соткана его рубаха. И становилось тепло и спокойно, и сразу же потянуло в сон.