Не прошло и пяти минут, как они вышли. Тот, что шёл вторым, устраивал под мышкой, прикрывая полой олимпийки, брикет, похожий на обмотанный газетой кирпич, а первый держал руку за спиной, под джинсовой курткой. К бабке не ходи — ствол.

Горячей, куражной волной ударил в голову адреналин. Данила бросил взгляд на стоящую на стойке чью-то бутылку шампанского, и пальцы сами собою сжались, представляя, как хватают её за горлышко...

В идеале бы — этого, с пушкой, пропустить чуть вперёд, и, рывком вклиниваясь между ними, вырубить бутылкой по затылку, а заднего — с ноги под челюсть, и к барной витрине. Затылком об пол, перехватить брикет — и в ту самую кухонную дверь, раскидывая по пути хлопушки. Служебный выход закрыт на ремонт, это Данила просёк заранее, но есть окно в сортире, в которое курят повара. Сработало бы, точно!

Если бы не Маринка.

Едва не рыча от досады, проводил взглядом исчезающие в угаре танцпола спины. А, чёрт! Была не была!

Дёрнул Маринку за руку, силой затолкал в кухонную дверь:

— Здесь жди, ясно? Здесь! Чтобы ни случилось!

Она растерянно кивнула, и он нырнул в дискотеку. Чирканул об примотанный к запястью черкаш первую хлопушку, кинул далеко вперёд. Три секунды — громкий хлопок, искры, дым, резкая серная вонь. Вопли, паника... Чувака с брикетом — рывком за шею и на пол. Чиркнул вторую петарду, кинул. Три секунды — взрыв. Паника усилилась.  Общее время заварухи — всего секунд двадцать. Отлично.

— Рыпнешься, и третья у тебя в штанах рванёт! Бабки гони!

— Всем лежать, руки за голову! — раздался крик от входа, и вот этого Данила точно не ожидал.

Девки завизжали ещё громче, и начался полный капец. Непрерывно закидывая зал хлопушками, Данила рванул за Маринкой — а её нет! Кинулся туда, сюда, но как её найдёшь в этом аду?! Самому бы теперь выбраться. Снял олимпийку, и надёжно примотав ею брикет с деньгами к животу, кинулся в самую гущу толпы.

«Удача» — злачное местечко, здесь ещё и два – три года назад шоу с ментами случались с завидной регулярностью. Кто из посетителей залётный и попал в кутерьму случайно — те в шоке, конечно, а вот те, кто ходили сюда специально над ментами куражиться — знают, что делать!

На улице народ как потревоженные тараканы разбегался во все стороны. Кому везло меньше — тех ловили и тащили к автозаку, кому больше — отбегали подальше и, улюлюкая в адреналиновом угаре, шли тусить куда-нибудь ещё. Данила, держась в тени кустов, взял направление за «Удачу», и уже благополучно скрылся в тени арки, когда увидел Маринку. Она визжала и вырывалась, наощупь расцарапывая менту рожу, а он, со спины удушая захватом за шею, волок её к центральному входу, туда, где стоял переполненный автозак.

— Эу, руки от неё убрал! — на ходу стаскивая с себя футболку и наматывая её на голову, чтобы спрятать лицо, крикнул Данила. — Я тебе говорю, волчара!

...Отбежали всего на пару дворов, когда Маринку вдруг накрыла истерика. Хохотала, как сумасшедшая, так что ноги бессильно подгибались. Глядя на неё, заржал и Данила, но он, в отличие от неё, понимал, чем чревато промедление. В этот раз искать будут глобально. Поэтому просто перекинул её через плечо и побежал дальше. Но ещё через пару кварталов она вдруг замолотила его по спине:

— Пусти! Пусти, говорю, тошнит!

Прислонилась спиной к дереву, вытянула шею, дыша часто и глубоко. Отпустило.

— Пойдём, — снова потянул её за собой Данила.

А Маринка хрюкнула и зашлась в новом приступе смеха.

— Да не могу я, у меня это... Авария! — и вдруг высоко махнула ногой. Из-под коротенькой юбочки сверкнули трусики. Белые.