– Один семьдесят семь.

– Надо было просить отца купить два и два. Такая штука мозги крысе вышибет.

– Ты Ричи?

– Точно.

– Я так и думал.

– Отец упоминал обо мне?

– Да. Иногда.

Ричи продолжал курить, а Джек лежал на крыше, прильнув к прицелу, словно враг мог появиться в любой момент.

Ричи докурил и вернулся в кухню. Женевьевы там не было, и он прошел в гостиную, где она и Зои на четвереньках скребли ковер, пытаясь отчистить его от лака, Джози выла, а Эмбер, сложив руки, с мрачным видом сидела на диване. Его взгляд упал на гитару в углу.

– Кто играет на гитаре? – спросил он, стараясь перекрыть вой Джози.

– Зои учится, – ответила Женевьева.

Ричи поднял гитару, взвесил ее в руках и ударил по струнам. Потом протянул Зои:

– Сыграй что-нибудь, милочка.

Зои взглянула на Женевьеву.

– Я знаю только три аккорда, – сказала она, обращаясь к матери, а не к Ричи.

– Так сыграй три аккорда, – сказал тот. – Давай покажи, как ты умеешь.

– Я не в настроении, – ответила Зои.

– А я в настроении.

Он протянул ей гитару. Зои подняла глаза и уловила нечто в его взгляде, отчего немного испугалась говорить «нет». Она с неохотой взяла у него гитару, села и начала перебирать струны. В проигрывателе по-прежнему крутился диск с фильмом, и Ричи выключил телевизор. Эмбер задохнулась от притворного возмущения.

– Ну давай, милочка, покажи нам.

Зои принялась играть свои три аккорда, то боем, то переборами, стараясь придать игре немного чувства. Ричи внимательно слушал, а младшие девочки смотрели на него. Когда Зои кончила играть, Ричи протянул руку и освободил ее от инструмента:

– Дай-ка сюда.

Сел на диван рядом с Эмбер и заиграл профессионально и очень быстро. Играя, он не сводил глаз с Зои. У той щеки пылали от этого взгляда. Она отвернулась, посмотрела на мать, снова повернулась к Ричи.

Он резко оборвал игру.

– Ух ты! – воскликнула Женевьева.

Он встал, отдал гитару Зои и неожиданно заторопился уходить:

– Зайду позже, когда он будет дома.

– Я скажу, что ты приходил.

– Ладно. Спасибо за чай.

– Заходи в любое время. – Она открыла перед ним дверь. – И пока не ушел, Ричи…

– Да?

– Ты должен знать, что это мучило его. Все эти годы, что вы не разговаривали. Он никогда не говорил мне, что между вами произошло или что было сказано. Но так или иначе он страдал. Независимо ни от чего.

– Понятно, – сказал Ричи и пошел по тропинке. – Понятно.

Весной 1895 года Бриджет Боланд Клири жила с мужем Майклом Клири и своим отцом Патриком Боландом в небольшом домике в Балливадли, графство Типперэри, Ирландия. Они были женаты около восьми лет, но детей у них не было; Бриджет было двадцать шесть, а Майклу тридцать пять лет. У красавицы Бриджет была швейная машинка «Зингер», и она, как говорится, понимала толк в моде.

Майкл Клири заявил, что его жену Бриджет похитили фейри, подменив ее ведьмой. Пятнадцатого марта Майкл Клири после трех дней различных обрядов, призванных изгнать ведьму и вернуть жену, поджег ее.

Он и девять родственников и соседей Бриджет Клири предстали перед судом по обвинению в убийстве.

Краткое изложение протоколов судебного заседания

Я расскажу вам историю, если желаете услышать историю. Я почти написал песню об этом, но она не очень получилась. Я думал, это будет песня о любви, а в итоге вышла песня протеста. Хотя, если задуматься, большинство песен о любви – это песни протеста.

В нашей группе были я, Питер и Тара и еще пара ребят, и все на свете было хорошо, но однажды все изменилось. Мне еще не исполнилось восемнадцати, когда как будто кто-то захлопнул дверь за моей прошлой жизнью. Все шло нормально, было много планов и возможностей, а затем все пошло под откос.