Директор нажал на кнопку внутренней связи и тихо произнес:

– Миссис Сёрд, не могли бы вы оказать любезность и попросить мистера Брисбейна зайти ко мне в удобное для него время?

– Конечно, доктор Коллопи.

– Буду весьма вам признателен.

Директор снял палец с кнопки интеркома и откинулся на спинку кресла. Затем он аккуратно свернул «Нью-Йорк таймс» и положил газету в расположенный на краю стола ящик, на котором значилось: «В досье». Совершив это действо, директор улыбнулся – впервые за все утро.

Нора Келли прекрасно понимала, что означает этот вызов. Она видела статью в утреннем выпуске газеты. В музее только о ней и толковали. Не исключено, что не только в музее, но и во всем Нью-Йорке. Нора представляла, как этот материал может подействовать на такого типа, как Брисбейн. Прежде чем вызвать ее, он выжидал целый день, и вот без десяти пять вызов наконец поступил. Мерзавец, вне сомнения, хотел, чтобы она как следует попотела. «Интересно, – думала Нора, – не означает ли это, что мне дадут лишь десять минут на то, чтобы собрать вещички и убраться навсегда из музея?»

Таблички с именем Брисбейна на дверях кабинета не было. Нора постучала и услышала приглашение войти.

– Присаживайтесь, – сказала немолодая, изможденного вида секретарша. – Вам придется немного подождать.

Дама, судя по всему, пребывала не в лучшем настроении.

Нора села.

Проклятый Билл. Каким местом он думал? Риторический вопрос. Этот тип слишком импульсивен. Постоянно начинает действовать до того, как пустит в ход серое вещество. Но это уже чересчур! С нее хватит. У парня «мозги набекрень», как любил выражаться ее отец. Она вырежет у него яйца, прикрепит их к ремню и будет носить на талии, наподобие бола[5]. Ведь ей так нужна эта работа в музее! А этот гад практически собственными руками напечатал уведомление об ее увольнении. Как он посмел так поступить?!

Телефон на столе секретарши подал сигнал.

– Можете войти, – сказала женщина.

Нора вступила в кабинет шефа. Брисбейн стоял перед зеркалом, пытаясь повязать вокруг шеи галстук-бабочку. На нем были черные брюки с шелковыми лампасами и крахмальная сорочка с перламутровыми пуговицами. На спинке стула висел смокинг. Нора остановилась у дверей, но Брисбейн не только не произнес ни слова, но и вообще не подал вида, что заметил ее присутствие. Девушка следила за тем, как Брисбейн умело обращается с галстуком. Наконец он закончил.

Лишь после этого он позволил себе заговорить:

– За несколько последних часов я многое о вас узнал, доктор Келли.

Нора промолчала.

– Я, в частности, узнал о катастрофе, которая постигла вашу экспедицию в юго-западной пустыне. Несчастье ставит под сомнение не только вашу способность к руководству, но и научную компетентность. Кроме того, я выяснил кое-что и о типе по имени Уильям Смитбек. Я и представления не имел, что между вами и мистером Уильямом Смитбеком из «Таймс» существуют столь дружеские отношения.

После этого возникла пауза, поскольку Брисбейн принялся выравнивать узел галстука. Делая это, Брисбейн забавно изогнул шею. Торчащая из воротника розовая шея страшно походила на цыплячью.

– Как мне стало известно, доктор Келли, вы в нарушение всех правил провели в архив людей, не имеющих отношения к штату музея.

Нора продолжала хранить молчание.

– И это еще не все. Вы занимались посторонней деятельностью в рабочее время. Помогали агенту Пендергасту. Что также является нарушением правил.

Напоминать Брисбейну о том, что он пусть и неохотно, но все же дал разрешение на ее сотрудничество с Пендергастом, было совершенно бесполезно. Поэтому девушка снова промолчала.