Детрит гнусно захихикал.

– Мал он еще, чтобы быть стражником, – сказал тролль.

Младший констебль Дуббинс перестал подпрыгивать.

– Прошу прощения, сержант, – пожал плечами он, – но гномы совсем не так поступают…

– А стражники поступают именно так, – парировал сержант Колон. – Хорошо, младший констебль Детрит – честь не отдавать! – попробуй ты.

Детрит зажал дубинку между тем, что формально можно было назвать большим пальцем, и тем, что у людей заменяет палец указательный, и треснул Артура по шлему. И уставился на обломок дубинки. Потом Детрит сжал то, что за неимением лучшего определения можно назвать кулаком, и треснул Артура по тому, что совсем недавно напоминало голову, вогнав кол на три фута в землю.

– Вот теперь и гному сподручненько, – хмыкнул он.

Прошло еще пять мучительных секунд. Наконец сержант Колон откашлялся.

– Ну да, – кивнул он, – думаю, можно считать его целиком и полностью задержанным. Капрал Шноббс, запиши. Удержать с младшего констебля Детрита – честь не отдавать! – один доллар за порчу казенной дубинки. И вообще-то, после задержания задержанного, как правило, еще допрашивают.

Он оглядел останки Артура.

– По-моему, – задумчиво проговорил он, – наступило время продемонстрировать вам преимущества стрельбы из лука.

Госпожа Сибилла Овнец посмотрела на жалкую полоску кожи – вот и все, что осталось от Пухлика.

– Что же это за человек, который мог так гнусно поступить с бедным маленьким дракончиком?! – воскликнула она.

– Вот это мы и пытаемся определить, – сказал Ваймс. – Мы… мы думаем, его привязали к стене и взорвали.

Моркоу склонился над стенкой клетки.

– Цыпа-цыпа-цыпа…

Дружелюбное пламя опалило ему брови.

– Он был такой ручной, – продолжила госпожа Овнец. – И мухи за свою жизнь не обидел, бедняжка…

– А как заставить дракона взорваться? – поинтересовался Ваймс. – Можно это сделать, например, пинком?

– О да, конечно, – кивнула госпожа Овнец. – Если хочешь остаться без ноги.

– Значит, эти типы поступили по-другому. Ну а какой-нибудь другой способ есть? Чтобы самому не пострадать?

– Нет. Проще сделать так, чтобы он сам взорвался. Сэм, пойми, у меня нет ни малейшего желания разговаривать о…

– Я должен это выяснить.

– Ну… Хорошо. В это время года самцы обычно дерутся. Показывают друг другу, кто кого больше, раздуваются, пока не… Именно поэтому я держу их сейчас в разных клетках.

Ваймс покачал головой:

– Никаких других драконов там не было.

За его спиной Моркоу наклонился над следующей клеткой. Похожий на грушу самец открыл один глаз и свирепо воззрился на стражника.

– Какой хорошенький мальчик, – засюсюкал Моркоу. – Кажется, у меня где-то был кусочек уголька…

Дракон открыл второй глаз, мигнул, окончательно проснулся и пришел в бешенство. Уши его прижались к голове, ноздри затрепетали, крылья развернулись. Из живота донеслось бурление кислоты – это разом открылись все внутренние затворы и клапаны. Лапы дракончика оторвались от земли, грудь раздулась…

С разбега Ваймс врезался плечом в живот Моркоу, сбив капрала с ног.

Дракон в клетке удивленно заморгал. Враг таинственным образом исчез. Испугался!

Изрыгнув огромный язык пламени, дракончик успокоился и улегся обратно спать.

Ваймс убрал руки с головы и перекатился на живот.

– Капитан, что случилось? – изумленно спросил Моркоу. – Я же совсем не похож на…

– Он атаковал дракона! – воскликнул Ваймс. – Увидел врага и атаковал!

Поднявшись на колени, капитан постучал пальцем по нагруднику Моркоу.

– Ты слишком хорошо его начистил, – пояснил он. – В тебя можно смотреться как в зеркало.