Башня студентов была самой большой из всех шести башен, и вокруг нее крутилось наибольшее количество народа. Уже с некоторой паранойей я бросаю взгляд на толпу, но не замечаю, чтобы хоть кто-то обращал на меня внимание. Это успокаивает. И я, потеряв бдительность, расслабленно иду к двустворчатым дверям, как внезапно передо мной возникает фигура.

— А вот и подстилка кронпринца пожаловала, — слышу я мерзкий голос.

Внутри все тут же натягивается струной, и я вскидываю глаза на наглеца, посмевшего меня оскорбить. И вижу сальный взгляд симпатичного парня, который буквально пожирает мое тело с ног до головы. Действительно довольно приятная внешность, если бы не скользкий и взгляд и не помои, что лились из его рта. Пытаюсь припомнить его среди дворян и не могу, а значит он безродный.

Что ж... Его поведение сразу же объясняется. Никто из аристократов не станет грубить в открытую, ведь опасаются последствий со стороны моего рода. Но это не относится к тем, кому собственно нечего терять. Если я попытаюсь надавить статусом, это приведет еще к большим нападкам.

— Что? Стерла язык о благородный член, и теперь даже говорить не в силах? — продолжает он и делает шаг вперед, пытаясь запугать меня.

Из-за его плеча я могу видеть, что остальные студенты притихли, наблюдая за разворачивающимся действом. Сейчас решался вопрос моего статуса среди них. Пройду это испытание – будет следующее, а не пройду – и можно попрощаться со спокойной жизнью.

Сжимаю зубы. Какой ректор, такая и академия.

Прямо встречая взгляд подонка, спрашиваю:

— Ты кто вообще?

И парень моргает, один раз, второй.

Наверное, именно такого вопроса он не ожидал. Но еще на уроках во дворце мы проходили тему споров и конфликтов. И самое первое правило: не вступать в словесную баталию, если нет достаточного опыта в теме, это грозит проигрышем и позором. Я могла бы начать рассуждать про члены и постели, но знаю, что рано или поздно этот гад вывернет разговор в свое русло, а потому лучше вести бой на своей территории.

— Да мне все равно, на самом деле, — дергаю я плечом. — Тогда следующий вопрос. Мы в академии или на рыночной площади? Хотя даже там разговоры поприличнее.

— О, мои вульгарные словечки оскорбляют ваш благородный слух? — хмыкает он.

— Оскорбляют, — подтверждаю я. — А теперь с дороги.

Он прищуривается и, когда я делаю шаг в сторону, чтобы обойти его, хватает меня за руку.

— Ну нет! Я тебе не отпускал!

Молча смотрю на его грубую ладонь на своем запястье. Что за дни у меня пошли? Все подряд то и дело хватают меня за руки, моя кожа уже покраснела и начала покрываться синяками.

Внутри поднимается и вспыхивает раздражения.

— Если у тебя комплекс неполноценности относительно Его Высочества, или ты таишь обиду на весь мир за то, что не рожден аристократом, это твои проблемы, понятно? — жестко говорю я, поднимая на него наполненный гневом взгляд.

Со всей силы вырываю руку и делаю шаг к нему, так что наши тела едва не соприкасается.

— А еще раз тронешь меня без спроса, и будет иметь дело с моим рыцарем. У нее, знаешь, хобби - коллекционировать члены импотентов, — произношу низким тоном.

— Чуть что и прячешься за мечом рыцаря? — пытается вывести он меня, ухмыляясь.

— Да, — не спорю я. — А самое главное знаешь что? Даже разруби она тебя на кусочки и брось на главную площадь, мне за это ничего не будет. А вот если я скажу своему брату или кронпринцу о том, что ты оскорблял меня и посмел ко мне прикоснуться, и посмотрим, что будет с тобой?

Мой тон ледяной, а взгляд говорит о том, что я не шучу. Наконец, в его глазах мелькает страх. Помедлив пару мгновений, он все же делает шаг в сторону, и я, наконец, смогу спокойно пройти к дверям.