– Ого! Замечательно! Какая нужная вещь! Я такой же хочу! – впечатлились кузины, а эльф отчетливо фыркнул, но вслух ничего не сказал.

– Принцип действия простой, – продолжила тетя Ирана. – Просто бросаешь, и все!

– Спасибо! Спасибо вам всем за подарки, – искренне поблагодарила я и бросилась обниматься со всеми своими родственницами.

– О! Я вовремя успела! – По лестнице к нам спускалась Этель. – Все подарки посмотрела?

– Да. – На всякий случай я еще раз огляделась.

– Не все, – раздался вкрадчивый голос перворожденного.

– Ой, – спохватилась я, поглядела на большой букет эльфийских розарусов и бодро предложила: – А давайте поставим цветы в воду!

Про себя подумала, что можно поставить букет в воду и посмотреть, не появятся ли со временем на стеблях почки.

Матушка с недоверием взглянула на меня, видимо, она надеялась, что я верну букет эльфу.

Пока Тенгвин приносил вазу, Эльлинир уже протягивал мне небольшую коробку. Проигнорировав недовольный взгляд маменьки, я развернула подарок. Там находились серьги в форме цветков розаруса с мелкими алмазами, словно капельками росы. Украшения были очень изящными, тонкой эльфийской работы. Мне понравились.

– Спасибо. – Я не смогла удержать восхищенного возгласа.

– Примерьте их, моя дорогая террина, – тихо попросил Эльлинир.

Я осторожно посмотрела на родителей. Матушка стояла, недовольно поджав губы. Батюшка поглядел на тетю Ирану. Та подошла ко мне и пристально осмотрела серьги.

– Самое обычное украшение, без всяких тайн! – зло процедил эльф.

Тетушка продолжала изучать подарок, а затем просто кивнула, подтверждая слова перворожденного. Мне разрешили надеть украшение. На Йену и Этель я старалась не смотреть, ведь серьги мне понравились, и я захотела оставить их себе. Потом подумала и решила все-таки спросить разрешение у сестер.

Все сели за стол. Тихая размеренная беседа перемежалась поздравлениями в мой адрес. В конце вечера папенька обратился к Эльлиниру:

– Господин мир Тоо’Ландил, вы ведь останетесь у нас на ночь?

Эльф бросил проницательный взгляд на мою матушку и с нескрываемым ехидством изрек:

– Если госпожа Лекана позволит…

Маменька безмолвствовала, батюшка бросил на нее недовольный взор и проговорил:

– Да чего уж там, оставайтесь! Негоже в такую погоду ни зверю, ни человеку, да и никому другому на улице находиться!

Перворожденный кивнул. Мы с кузинами переглядывались – нам не терпелось подняться наверх.

– Мам, – жалостливо посмотрела я на родительницу, – можно мы пойдем?

– Нам поговорить хочется, – поддержала меня Лисса.

– Обсудить все, – дополнила Йена.

Мы все с мольбой смотрели на родительниц.

Батюшка с долей неудовольствия смотрел на нас.

– Нилия, у нас гость, – напомнил он.

Я перевела взгляд на Эльлинира. Он улыбнулся и милостиво разрешил:

– Идите, моя террина, я подожду. У нас с вами впереди вся жизнь.

Родители отпустили нас, и мы всей гурьбой поспешили на второй этаж. Ввалились в мою комнату.

– Йена, – с ходу обратилась я, – где твой второй подарок?

– Под подушкой ищи.

Я бросилась к кровати. В это время послышался возглас Латты:

– Дракон!

– Где? – Рыжая встала в боевую стойку.

– Да вот же – на комоде!

Кузины толпой бросились осматривать статуэтку. Я вытащила из-под подушки иллюзорное изображение Корина и поцеловала рисунок.

– Йена, спасибо тебе!

– Нилия, здесь дракон! – повторила Латта.

– Сапфировый, – многозначительно прокомментировала Тинара.

– И что? Мне домовые его подарили.

– Но это же дракон! – настаивала Йена.

– И что? В таком виде он мне нравится! Даже очень!

– Синий?

– А что? Он очень даже красивый, впрочем, как и… – Я снова вспомнила своего дракона: его золотые и красные искорки, глубокие синие глаза. – Тот тоже шикарный!