По залитому вечерними красками тротуару спокойно гуляли беззаботные прохожие: мамаши с лёгкими колясками, степенно шествующие семьи, шумная молодёжь, от избытка гормонов крутившаяся в толпе волчком. Чуть ближе к проезжей части более быстрым шагом двигались сосредоточенные деловые одиночества – торопящиеся быстрей попасть домой клерки, засидевшиеся на работе. Люди улыбались, смеялись, они во что-то верили и всё ещё надеялись, что окружающий их мир в одночасье может измениться в лучшую сторону. Ведь Москва – по-прежнему город Большого Шанса, где человеку нужно лишь вовремя заметить и успеть рвануть на себя тот самый Рычаг Удачи. Люди пили в сквериках баночное пиво, что-то жевали на ходу… Кто-то сворачивал к многочисленным кафешкам.

А нам, между прочим, вечерами посещать рестораны лишней раз не рекомендуется, дабы не увеличивать вероятность попадания в неприятную ситуацию, пусть даже случайно, при какой-нибудь разборке. Группе вообще мало что показано. Зато много противопоказаний.

Заметив возле станции метро «Алексеевская» три припаркованных белых фургончика с надписями на борту «Настоящие немецкие сосиски», я, показывая на них едва ли не трясущимся от голода пальцем, не выдержал:

– Парни, давайте купим! В Волгограде пожрать не успели, гнали в порт, как бешеные. В самолёте не кормили! Зато я насмотрелся на чёрную икру, в рот мне ноги. Что, если буфет в гостинице будет закрыт? Отощаем!

За время произнесения этой голодной тирады мужики успели переглянуться, командир быстро кивнуть, а Иван – молниеносно перестроиться, направляя машину к обочине. Микроавтобус встал за фургонами, группа вышла на маленькую площадь перед станцией.

– Побольше там берите, не жмотьтесь! – змеёй прошипел я в спину группера.

Пока стояли в короткой очереди, я чуть не сгрыз рукав куртки. Толстые горячие сосиски, уложенные в глубокие пластиковые контейнеры с дижонской горчицей и кетчупом «Хайнц» выглядели чертовски аппетитно. Потапов брал снедь с собой, но я попросил добавить ещё одну порцию в контейнере.

– Ты что, прям сейчас будешь? – удивился Кром. – Гостиница рядом.

– Буду, – сердито буркнул я в ответ. – В гостинице само собой, уж мимо буфета не пройду. Вам хорошо, вы маленькие и дохлые, опытные тут, как я посмотрю, ко всему привычные. А я большой, мне вовремя питаться нужно.

– Возьми ему, Ваня, – сказал командир Потапову, – а то он нас схавает, видишь, какой злой.

За два укуса сожрав первую сосиску, в то время, пока наш водитель ждал заказанное, рассчитывался и проверял врученные пакеты, я снова несколько подобрел и уже мог оценивать реальность более объективно.

В этой самой реальности обнаружилось весьма интересное: нас, простых работников столичного коммунхоза, прохожие вообще не замечали. Никто не удостоил троицу в синих спецовках даже беглого взгляда. Для толпы мы были чем-то вроде жестяной урны с завитушками, вазона с маргаритками или бордюра. Да уж, камуфляжные свойства униформы тружеников вантуза и разводного ключа оказались на высоте.

Площадь перед станцией жила обычной вечерней жизнью.

Молодые и не очень проститутки тесной группой невозмутимо расположились возле нагло вставшего прямо на пешеходной зоне серого «БМВ», внутри которого сутенёр ждал клиентов и оперативно руководил трудовым коллективом. Ночные попрошайки тихо и дисциплинированно принимали рабочие места от уставшей дневной смены и тут же талантливо перевоплощались. Сидя за картонными коробками, дюжина выходцев из Средней Азии скупала и барыжила крадеными телефонами и сим-картами.