Глаза твари загорелись ещё ярче, и с ужасающей скоростью она рванулась вперёд, желая запрыгнуть на Безтважа. Он, словно предвидя её шаг, отступил в сторону и развернул посох, ударив его концом о землю. В тот же миг из-под ног чудовища вырвались потоки тёмной магии, напоминающие угольные корни какого-то дерева-монстра, обвившие её лапы и удерживая её в одном месте. Хурза взревела, её лапы вонзились в землю, и с жутким усилием она порвала путы, но этого Безтваж и ждал.

Жестом, напоминающим взмах кнутом, он направил посох на хурзу, и в воздухе вокруг неё замелькали огненные нити, которые сомкнулись, образуя пылающий круг. Монстр оказался в ловушке – каждая попытка вырваться приводила к тому, что огонь обжигал её шерсть и кожу, распыляя в воздухе запах гари.

Но чудовище и не думало сдаваться. Оно снова собралось с силами, и от его чудовищного рыка огненные кольца на мгновение затрещали, ослабляя хватку. Хурза ринулась вперёд, её пасть раскрылась, обнажив смертоносные клыки. В последний момент Безтваж поднял посох над головой, и от него вспыхнула вспышка чистого белого света, ослепившая тварь на мгновение.

Пользуясь замешательством, Безтваж нанёс решающий удар – посох вонзился в землю, и от него пошли трещины, из которых вырвались ослепительные молнии. Они пронзили хурзу, окутывая её светящимися цепями. Чудовище взревело, разрываясь в агонии под натиском магии, и наконец рухнуло на землю, затихнув.

Безтваж выпрямился, его дыхание было тяжёлым, но глаза всё так же горели решимостью. Он поднял взгляд на чудовище, удостоверившись, что оно повержено, и наконец, обернулся ко мне, всё ещё сжимающейся за стеной, всё ещё поражённой мощью его колдовского боя.

Он вытер пот с лба и, тяжело дыша, повернулся ко мне. Его голос, хоть и немного уставший, прозвучал спокойно:

– Можешь выходить. Всё кончено.

Я покосилась на мертвую тушу. Внутри мерзко всё подрагивало. Геройствовать совершенно не хотелось. Но и сидеть тут не получится.

Поэтому выпрямилась и дрожащими ногами шагнула вперёд из укрытия, однако не сводила взгляда с неподвижного тела хурзы, которое теперь лежало на обгоревшей земле. Сердце всё ещё чуть не выпрыгивало из груди, и я пыталась осознать, что сейчас увидела.

– Оно… она точно мертва? – нерешительно спросила я, подходя к Безтважу.

Дяденька, можно я тут потопчусь и не буду приближаться?

Он улыбнулся.

И в тот же миг ужасающе холодные грубые когти чудовища вырвались из пепла и вонзились в мою ногу, обхватывая мёртвой хваткой. Я заорала от ужаса, чувствуя, как они пробили одежду, и, не успев сообразить, дёрнулась, пытаясь вырваться. Зверь чуть приподнял голову, его глаза горели дикой злобой, и дыхание, хоть и слабое, всё ещё источало отравленный туман.

– А-а-а! Спасите!!!

Безтваж всё так же улыбался. Я похолодела. Эта сволочь не собиралась помогать. Совсем. Ах ты, скотина!

Безтваж или хурза? Оба!

Артефакт!

Я быстро подняла руку, ощущая, как перчатка, Рука тьмы, мать её, холодеет и словно оживает. Вспомнив, что говорил Стинек, сосредоточилась на своих страхе и ярости и сжала кулак, представляя, как тьма вокруг меня сгущается и направляется прямо на чудовище.

Чёрный вихрь вырвался из перчатки и устремился к когтям хурзы. Тёмная энергия хлестнула по лапе чудовища, заставляя разжаться, но по ушам ударило дикое рычание.

Я взмахнула рукой, направляя ещё один поток тёмной силы на её голову, и рычание перешло в слабый вой, наполненный болью и гневом.

С каждым ударом я чувствовала, как Рука тьмы становится мощнее, а мой страх сменяется решимостью. Наконец, последний удар энергии выбил чудовище из сил, и его лапа упала на землю, подёргиваясь в конвульсиях.