Из доступных воспоминаний Алия почерпнула многое, но ощущения не переняла. Поэтому глупила и вздыхала по тому, кто мало — аристократ, так ещё — клиент. И пусть Храм Амунаи — не бордель: тут иные законы да шпионская подоплёка, — показателен сам факт, что герцог платил за сексуальные услуги молодой особы. Много ли доверия такому мужчине?

Только вопреки доводам «рассудка», в тёплых объятиях своего мужчины Алия верила в полноту связавших их чувств, в страсть, что преодолела магическую защиту.

«Наивное дитя, видящее мир в радужных красках…» — часто кривилась мисс Офью.

Миновал год радостного обожания художества. Почти двенадцать месяцев ворчливого недовольства Розалии, пытающейся вправить своей тюремщице мозги. Но слепоту любви в состоянии разбить только человек, её породивший.

И неизбежное произошло…

Однажды покинув пропитанную сладковатыми благовониями постель, Оло Вист начал одеваться. Стоя перед зеркалом, аристократ излишне тщательно застёгивал рубашку. Плечи его напряглись, когда он глянул на отражение растрёпанной после жаркой любви жрицы, которая наблюдала за ним, обнажённой раскинувшись на прошитых золотой нитью зелёных подушках.

Поджав губы, герцог отвернулся и бросил:

— Это мой последний визит.

После заминки Алия напряглась. Скрыла сердечную боль за лёгкой иронией.

— Я столь плоха? — погладила простыни.

Аристократ натянул взятый с кресла кардиган, привычно лёгший поверх тёмной рубашки и брюк. Застегнул золотые пуговицы. Присев на изумрудного цвета бархатный стул, обулся. Подавляющее молчание, пока он собирал свои волосы в хвост. Столь нехитрое действие завершилось фразой:

— Я женюсь.

— Женитесь?..

Алия скомкала простыни. Усилием воли разжала пальцы и, подтянув плед к обнажённой груди, прикрылась. Незнакомое чувство стыда ледяными ручейками разлилось по телу. Пропитавшие постель смешанные запахи ещё хранили следы недавно охватившей их обоих страсти, сладость которой столь безжалостно принижена.

«Как он может?!» — мысленно кричала Алия.

— Желаю вам счастья, — выдавила через силу.

Резко одёрнув отворот своего изумрудного кардигана, Оло Вист проявил честность.

— Какое счастье? Мне нужен наследник.

«Даже так…»

— Понимаю.

Уловив дрожь в голосе жрицы, герцог замер. Всмотревшись в её мнимо спокойное лицо, уловил на нём симпатию, опасную для своего самообладания. Отступив на шаг, впервые в отношении к ней он опустился до презрения.

— Ты никто, Алия. Всего лишь кукла с защищённым магией естеством! — бросил резко и быстро направился к выходу.

Жрица вздрогнула и схватилась за сердце.

Беспощадная лавина эмоций окончательно снесла перегородку к душе Розалии. Окунула во все прошлые переживания, открытия, внутренние метания мисс Офью, дополняя только что пережитое ею самой.

Чувство отверженности сроднило девушек. Именно в этот момент они стали лучше понимать друг друга…

Со временем их мысли во многом сошлись, а убеждения и подавно.

Но не обошлось без противоречий. С одной стороны, билось в разуме: «Никто не смеет унижать в угоду личной выгоде! Не смеет ранить, оставляя рваные рубцы, которые никогда не исчезнут!» А с другой сердце болело. И пусть герцог покинул комнату Красного Орана, пусть женился через месяц, память всё так же услужлива. Он — ядовитый терновый шип, что с каждым днём всё глубже погружается в магическую душу.

С уходом Его Светлости Алию освободили от статуса Шальэ и вернули в послушницы продолжать прерванное обучение. Из занятий приписали: молены, гимнастику, варку зелий — направления, в которых задействовано минимум магии, как положено у недужных.