Нелепая мысль, если разобраться.

— И что нам с нею делать? — спросил Кайя кота, вернувшись к себе.

Кот зевнул и повернулся к двери, предупреждая, что поздние гости не иссякли. И в дверь постучали, а потом, не дожидаясь ответа, распахнули.

— Мир? — предложил Урфин, протягивая увесистый кувшин с запечатанным горлом.

— Мир.

Сейчас Кайя Дохерти, лорд-протектор, был настроен более чем миролюбиво.

— В таком случае, — Урфин поднял второй кувшин, — предлагаю напиться.

План был исполнен в точности.

Спала я крепко, сны видела яркие, интересные и, проснувшись, некоторое время считала звездочки на пологе кровати, пытаясь составить из них знакомую Большую Медведицу.

Или медведя.

Вокруг было тихо. И как-то прохладно, если не сказать больше. Огонь в камине догорел, но новый развести не удосужились. Ни Гленны, ни дежурной фрейлины, ни даже служанки.

Ау, люди, вы где?

Определено, где-то помимо покоев нашей светлости, в которых царил просто неприличный покой. Открыв окно, я выглянула и убедилась, что нахожусь в том же мире и на том же месте, в котором отправлялась ко сну. Знакомо синело море, и небо отливало свинцом, предупреждая о скорой грозе. Порывистый ветер поднимал волны, и корабли торопились к берегу, спеша укрыться в бухте.

Похоже, обо мне просто забыли.

Немного обидно, но справимся. В конце концов, наша светлость на диво самостоятельна, она со времен детского сада умываться и шнурки завязывать умеет.

— «Надо, надо умываться по утрам и вечерам», — пропела я, открывая воду. — «А нечистым трубочистам…»

Вода пошла едва теплая, и настроение, до того замечательное, начало портиться.

— «…стыд и срам». — Я все-таки рискнула искупаться и даже плеснула в воду лавандового масла, не столько ради аромата, сколько из желания хоть как-то скрасить этот почти экстремальный заплыв.

А между прочим, наша светлость — создание хрупкое, к простудам склонное.

Волосы укладывать тоже пришлось самой, хотя данному обстоятельству я скорее была рада. Да и волосы тоже. Распушились, завились этакими кучеряшечками.

Ангелочек просто!

Ну, если не слишком приглядываться.

— Эй! — Когда дело дошло до одевания, я все-таки выглянула из комнаты, уже понимая, что никого не найду. Но попытаться стоило.

Тишина. И тот же погасший камин.

Корзина с фруктами — судя по потемневшему боку яблока, вчерашними. И пыль на туалетном столике. Ну хотя бы платья не сбежали: безголовое войско ряженых манекенов ожидало моего выбора. Черт, а ведь есть предел человеческим возможностям. Я в жизни не зашнурую на себе корсет!

И кринолин вряд ли сумею присобачить.

Ну и леший с ними.

Я прошлась, разглядывая платья и без сожаления отказываясь от очередного. Синее… желтое… зеленое… серебристое… одинаковые до тошноты. А вот это что-то новенькое. Интересненькое. Платье пряталось в самом дальнем, самом темном углу гардеробной и даже успело слегка запылиться. Пыль я стряхнула и с добычей вернулась в гостиную, не к людям, так хотя бы к яблокам. Желудок настойчиво подсказывал, что время завтрака пришло, прошло и забыто, но близится время обеда, за которым нашей светлости не мешало бы пополнить запасы энергии в хрупком ее организме.

Честно говоря, я начала сомневаться, что обед получится добыть. А яблоки — неплохая альтернатива. Будем считать, что у меня разгрузочный день.

— «В бою не сдается наш гордый «Варяг»! — сказала я себе и еще платью, которое лежало на кресле.

Оно отличалось от прочих нарядов, тяжелых и вычурных, прекрасных, как старинные статуи в заброшенном парке. О, это было совершенно чудесное платье. Легчайшая ткань темно-багряного оттенка. Завышенная талия и свободная юбка, которая ниспадала мягкими складками. Узкие рукава и квадратный, довольно-таки смелый вырез.