— Не хочу, — нагло заявляет, обвивая меня за спину еще крепче и опускаясь лбом мне на макушку.

— Стас, мы на глазах у сотен коллег.

— Да плевать, что они подумают.

— А мне не плевать. Более того — я несвободна. Я состою в отношениях с мужчиной, так что отстранись от меня на шаг назад.

Мои слова имеют эффект, но не такой, как я рассчитывала. Стас не отступает, а лишь поднимает голову от моих волос и заглядывает в лицо. Смотрит так, будто пытается что-то прочитать по глазам.

— У тебя с ним серьезно?

— Серьезно.

— Любишь его?

Порываюсь ответить «да», но тут же замолкаю. Не потому что это будет ложь, а потому что не понимаю, на каком основании Стас задаёт мне такие вопросы.

— А это не твоё дело, мой дорогой начальник. У тебя нет прав задавать мне подобные вопросы. И отойди уже от меня на шаг назад.

— Не отойду.

— Да что ты себе позволяешь? — повышаю голос. — Кто ты вообще такой?

Моему возмущению нет предела. Силой сбрасываю с себя его руки, разворачиваюсь и тороплюсь на выход из банкетного зала. Там сворачиваю в коридор и бегу, куда глаза глядят.

Сердце колотится громче музыки, но я все равно слышу шаги Стаса у себя за спиной. Ускоряюсь, он ускоряется в ответ. Коридор заканчивается, начинается лестница на второй этаж. Бегу вверх по ступенькам, Стас поспевает за мной.

Здесь никого нет, даже персонала. В небольшом коридоре несколько дверей, я не успеваю забежать в ближайшую, поскольку Стас догоняет меня. Хватает за руку и разворачивает, а следом вжимает в стену.

— А ну отойди от меня немедленно! — кричу и пихаю его ладонями в грудь. Не двигается. Стоит как скала. — Слушай, это уже не смешно. Ты конкретно превышаешь свои должностные полномочия.

— Можешь пожаловаться на меня Архипову, обвинить в харассменте, написать заявление в полицию за домогательства на работе. Мне по фиг, Полина, я не отойду от тебя.

— Что тебе от меня нужно!?

— Мне нужна ты.

Я теряю дар речи. Стас заблокировал меня у стены, опустив руки по бокам от моей головы. Почти вжимает меня своим телом. Мне нечем дышать. Его запах — некогда родной и любимый — наполнил легкие, затуманил разум.

— Поля… — шепчет и соприкасается со мной лбом. — Я до сих пор не верю, что это ты…

Стас целует меня в шею. Его губы обжигают кожу, будто кипяток. И это отрезвляет.

— Не смей! — верещу. — Слышишь, не смей меня целовать! Я несвободна, у меня отношения. Я никогда не буду изменять, тем более с тобой!

Снова, что есть сил, толкаю Стаса ладонями в грудь. Он слегка отшатывается назад, но уже в следующую секунду опять нависает сверху. А мне словно чеку сорвало.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! — продолжаю бить его в грудь. — Как же я тебя ненавижу! — не выдерживаю и срываюсь на плач. Горький и унизительный в присутствии этого предателя. — Как ты мог!? Как ты мог мне изменить!? Ты же говорил, что любишь меня, ты же меня замуж звал!

У меня начинается истерика, в которой я колочу Стаса и рыдаю, а он крепко держит меня в руках и даже не шевелится. Из меня потоком льётся вся боль от измены, которая копилась пять лет и не выходила наружу. Эта боль разъедала меня изнутри, отравляла, не давала жить. А сейчас она прорвалась наружу и сносит все на своем пути.

— Ненавижу тебя! Ты все разрушил, ты все уничтожил! Ты предал меня, ты предал нас! Я же любила тебя! Я так сильно тебя любила! Как ты мог так со мной поступить? Я же в тот день узнала, что беременна. Я хотела сказать тебе. А ты был с другой. Как ты мог? Я родила от тебя дочь…

Слова, которые гложут меня столько лет, наконец, вырываются с громким истеричным плачем. Обессилев, я обмякаю в руках Стаса и продолжаю тихо завывать.