"На веки вечные" - любимое выражение моей мамы. Как быстро дети перенимают...

"Ну, нет! - смеюсь про себя. - На веки вечные это слишком долго!"

Бросаю в суп самодельные фрикадельки, пока на сковородке пассируется морковка. Думаю о разговоре с братом. Но ухо привычно "ловит" всё, что, играя, произносит сын.

- ...Пойдешь с бабулей к Зине. Будесь сидеть тихо-тихо. Пока мамочка плидет... - с трудом разбираю в его детском лепете.

В смысле? Что опять?

Наша с Айнуром мать пьет. Нет, она не пьет все время, но периодически это случается. Это началось после гибели отца. Отец - азербайджанец, мать - русская. Они очень любили друг друга. Когда его не стало, она стала понемногу выпивать. С Зинкой, подругой из соседнего подъезда. Бросала. Потом могла на неделю, а то и месяц уйти в запой. Последний раз это случилось еще до рождения Эмиля, и мне казалось, что с появлением внука, мама нашла любимое занятие, что ей теперь просто незачем так убивать себя, что она - любящая бабушка, что ей хорошо...

И ведь обращала внимание, что она в последние дни отказывается ночевать с нами, а по вечерам уезжает к Айнуру, якобы приготовить-убраться у брата.

И вид ее помятый по утрам... Но ведь мне казалось, что она просто устает. Да и особо некогда было приглядываться!

Да, если честно, я толком с ней и не разговаривала - вечно опаздывала, вечно куда-то спешила!

- Сынок, ты у соседки бабушки Зины был?

- Да-а-а! И Лекс был! - показывает пальчиком на игрушечного далматинца.

Сжимаю виски пальцами обеих рук! Ну, вот только этого в сегодняшний жуткий день мне не хватало!

- Так, Эми, собираемся, пойдем бабушку вызволять!

Мы с Эми много читаем. Ну, в смысле я читаю ему, но и он уже некоторые буквы знает. Он развит не по годам, поэтому я не удивляюсь, когда он, обрадованный, спрашивает:

- Спасать у Зинки?

- Можно и так сказать...

Лучше бы, конечно, тебе этого не видеть... Но раз уж она тебя все равно туда с собой водит...

.... Утро явно не задалось. (Или это вся моя жизнь не задалась?)

-Жанна, да! Да! Я опаздываю! Ну, прости! Ну, так получилось! Ну, Жанна! Я уже почти на месте! - рулю одной рукой, второй придерживаю телефон. Сзади Эмиль в детском кресле громко поёт какую-то неопознаваемую песню, постукивая для ритма игрушечным телефоном по стеклу.

Айнур в больнице. Мать пришлось запереть в квартире, чтобы снова не ушла. Ребенка с собой на работу взяла.

Нет! Надо сына в детский сад устраивать, иначе вот что теперь мне с ним делать!!

- Эми, сынок, пожалуйста, потише! Мне не слышно тетю Жанну!

На мгновение оборачиваюсь к нему. Жанна что-то доказывает в трубку. Справа подрезает какой-то мерзавец на низкой спортивной тачке. Я в ужасе шугаюсь, естественно, дергаясь влево, и врезаюсь в бампер припаркованной почти у самой "Шоколадницы" машины.

- Авалия! - радостно вопит Эмиль, лупя телефоном по подголовнику моего кресла.

Сижу в шоке, судорожно соображая, что теперь делать.

Покоцанная машина вопит сигнализацией. Такое чувство, что все мужики в округе сбежались сюда, чтобы поглазеть на меня, то есть, конечно, не на меня, а на "обезьяну за рулем".

На крыльце "Шоколадницы" появляется Жанна. И она не одна.

Утро не просто не задалось. Это не утро. Это - катастрофа!

Рядом с ней стоит Трофимов!

Что делать? А-а-а-а! Айнур же не говорил, что он так быстро придет! Айнур же обещал, что договорится с Леоном или Миром! Не-е-е-т!

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он увидел Эмиля! Господи!

Поднимаю глаза в потолок салона и, зажмурившись, умоляю:

"Пожалуйста! Помоги! Сделай так, чтобы это была не его машина!"