-Я в курсе. Я звонил Французу. Он сказал примерно то же самое.

А вот мне он, скотина, ничего не сказал...

-Но, думаю, я потяну твой ценник. Ну, так что? Возьмешься?

А мне хочется вопросом на его вопрос сказать: "За что она со мной так поступила?" Неужели нельзя было объяснить? Неужели нельзя было поговорить по-человечески? Она же просто сбежала от меня! Она же просто тряпки собрала и свалила, пока я был на работе. А ночью перед этим мы вполне себе мирно и со смаком трахались, и ей было со мной очень хорошо...

До сегодняшнего дня я был уверен, что мне полегчало. Но, оказалось, что нет. Совсем нет.

И правильно было бы все-таки отказаться, сославшись на занятость, но я, вопреки здравому смыслу, отвечаю:

-Возьмусь.

-Я рад. Спасибо, брат.

И это его "брат" звучит гораздо увереннее, чем в предыдущий раз. Уверенно и оскорбительно. Потому что ты, Айнур, мне больше не брат.

-С Французом договорись о встрече, - бросаю в трубку и отключаюсь.

Сижу, гипнотизируя взглядом табличку, запрещающую курить на парковке. Пытаюсь осознать, что это было, вообще. Пока в стекло не начинает кто-то стучать.

Автоматически нажимаю на стеклоподъёмник.

-Ты долго ещё будешь дорогу перегораживать, придурок? - чувак в жёлтой бейсболке презрительно заглядывает в салон.

Нажимаю стеклоподъёмник снова, теперь уже поднимая стекло. Завожу машину.

Замечаю, как очень вовремя в соседнем ряду начинает выезжать чёрная "Лада Гранта", освобождая для меня место.

Телефон звонит снова. Теперь уже точно Леон.

Ладно. Посмотрим, что за партию разыгрывает мой бывший друг. И какая роль в этой партии отведена моей бывшей жене. Ну, точнее, как бывшей... Развестись она со мной так и не удосужилась. Жене.

4. 4 глава. Дети, машины и прочие неприятности

-Сынок, прошу тебя, объясни! Зачем ты сделал это?

Потешно склонив голову к правому плечу, следит взглядом за собственной ногой, увлечённо шоркающей по полу. Ну, Карлсон один в один! Пропеллера только не хватает. Хотя иногда мне кажется, что он где-то все-таки есть...

Молчит. Надеется, наверное, что я устану ругать его, и ситуация сама собой сойдёт на нет.

-Отвечай, иначе я тебя накажу!

В свои два и восемь Эмиль вполне прилично разговаривает.

-Я хотел класиво!

-Ты испортил штору!

Тыкаю ножницами в ту часть занавески, на которой вырезаны аккуратные кружочки. Штук сто аккуратных кружочков.

-Класиво! - недовольно хмурится он.

-Но так нельзя, понимаешь?

Кивает. Понимает. Наверное.

-Ты будешь еще так делать?

Отрицательно качает головой.

-Я очень надеюсь, что ты больше НИ-КОГ-ДА не будешь брать ножницы без разрешения и резать шторы! Я очень рада, что ты понял, что так нельзя! Но наказание всё равно будет! Мультики сегодня перед сном отменяются!

Личико кривится, но он не плачет. Он очень редко плачет.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать его сразу жалеть. А хочется - прижать к себе, расцеловать щечки... Но нельзя же сразу сдавать позиции! Ребенок должен понимать, что им недовольны! Но сын таким взглядом просительным на меня посматривает, что невольно смягчаюсь.

- Ладно, хулиган, расскажи, как ты смог так ровно вырезать?

Кружочки примерно одного размера усеивают всю нижнюю часть шторы.

- Плосто.

Подходит, сматывает гульку из шторы и... сверху пальцами второй руки делает "вжик"! Да уж проще не бывает.

Прячу ножницы в самый дальний шкафчик на кухне - от греха. Пока готовлю нам ужин, приходит ко мне на кухню с игрушечным псом-далматинцем. Усаживает животинку в угол у холодильника, комментирует:

- Лекс, ты лезал? Ле-е-езал! Будешь тепель наказан на веки вечные...