Маше хотелось быть уверенной, что они говорят об одном и том же дне, но она не рискнула уточнять детали.

– А он, изверг, ночью, ближе к двенадцати, что-то из окна ванной вышвырнул. Да тяжелое такое, аж кусты поломало. Я утром туда ходила, но ничего уже не нашла. Вынес, видно, совесть проснулась. Вот старый жук, а!

– Понятно.

Маша очень хотела уйти, но вместо этого с силой сжала колени, чтобы не подпрыгивали, и как завороженная смотрела на Матрену. Это не соседка, а просто монстр какой-то! Все видит, все слышит. А если бы у нее хватило ума в ту ночь выйти и заглянуть за угол, что бы она увидела? Как Маша грузит упакованное в пленку тело мертвой девушки?

Господи!..

– А что за девушка? Он мне что-то такое говорил. Какая-то машина, какая-то девушка. Это что за история?

– Да шастала у нас по дворам какая-то девица. Короткая стрижечка, худенькая, маленькая. В джинсиках. – Острые плечи Матрены Алексеевны под толстым халатом дернулись вверх-вниз. – С блокнотиком. Мне сказала, что журналистка.

– Журналистка? – Маша в душе ужаснулась. – А что ей здесь было нужно?

– А кто ж ее знает, – фыркнула Матрена Алексеевна. – Я с ней говорить не стала. Думаю, никакая она не журналистка, а аферистка. Взяла у человека машину и пропала. Машину бросила, а сама сбежала. Аферистка!

– А какие она вам вопросы задавала? На что вы отвечать-то не захотели? Странно это как-то.

– Вот-вот, именно странно, – погрозила почему-то пальцем соседка. – Спрашивала, сколько я здесь живу да сколько мои соседи. И еще что я могу о них сказать.

– Странно, – повторила Маша. – Более чем странно.

– Говорю, аферистка. Потому и пропала.

– А машина?

– А что машина? Взяла покататься у хорошего человека. Пыль в глаза пустить. Вот, мол, какая я крутая, на машине приехала. Пыталась в доверие войти!

– А кто ей машину одолжил? Вы сказали, влиятельный человек?

– А вот он.

И Матрена Алексеевна, перегнувшись через подлокотник кресла, в котором сидела, дотянулась до нижнего яруса журнального столика и схватила стопку газет. Швырнула их Маше на колени.

– И что здесь?

Маша уставилась на газету, которую никогда не читала. У издания была весьма скандальная репутация.

– Главный редактор Глебов Василий Геннадьевич.

– И?

– Он ей машину дал покататься.

– Главный редактор этой газеты? – ахнула Маша.

Выходит, девушка на самом деле была журналисткой, раз главный редактор одолжил ей машину, а она ходила по квартирам и задавала вопросы. Интересно, кто-нибудь оказался разговорчивее Матрены Алексеевны?

– А что ты удивляешься? – снова фыркнула соседка. – Небось любовница его, вот он сопли-то и распустил. Кто в здравом уме и памяти даст машину девке? А дома наверняка жена и дети. А он добром семейным распоряжается! Так они все такие мужики – скоты!

Подведя черту, Матрена уставилась на часы, потом на экран, следом на Машу. Взглядом выпроваживала гостью. Начинался сериал.

– Мне пора. – Маша вздохнула, поднялась с кресла и пошла к двери.

Матрена за ней не последовала.

– Я вас очень прошу, Матрена Алексеевна, – крикнула Маша уже из прихожей, – будьте помягче с Сергеем Леонидовичем! Хорошо?

– Ой, да очень он мне нужен, – отозвалась та в ответ. – Скажите, какой обидчивый!.. Ты, Маш, дверь-то захлопни.

Она вернулась к себе. Села на кухне напротив того места, где умерла та девушка, и надолго задумалась. И то, к чему она пришла, ей совсем не понравилось.

Девушка, видно, и правда была корреспондентом этой газеты, раз главный редактор одолжил ей свою машину. Она ходила по квартирам и задавала странные вопросы: кто с какого времени здесь живет и что может сказать о своих соседях.