Впиваюсь ногтями в подоконник. Мне хочется смеяться и плакать одновременно. Никогда бы не подумала, что услышу, как любовница будет жаловаться на меня моему же мужу.

— Фурия — это вообще-то богиня мести! Богиня! — не выдержав, кричу. — Если ты хотела меня оскорбить, то у тебя не получилось. Придумай что-то другое. Попроще!

— Ой… — бормочет соседка и тут же закрывает свою лоджию.

Ярость — разрушительное чувство, я не хотела впускать ее в свое сердце. В порыве ярости можно совершить много непоправимых ошибок, но после жалоб Кристины у меня не получается бороться с обжигающими эмоциями.

Я злюсь, бью кулаком по подоконнику, мне хочется выдрать соседке волосы, а мужа отхлестать по лицу. И в тоже время ярость иссушает слезы и придает силы, чтобы начать двигаться к своей цели.

Поддавшись ей, я решительно иду в душ и смываю с себя остатки прошлого вечера. Я уже забыла, когда в последний раз делала полный макияж, обычно подкрашивала только ресницы.

На собеседовании мне нужно произвести впечатление и показать себя грамотной, деловой женщиной. Выбираю светло-бежевый брючный костюм и белую шелковую блузку с перламутровыми пуговицами. У меня длинные волосы натурального русого оттенка, они от природы гладкие. Их я просто продуваю феном и оставляю распущенными.

Из дома выхожу в половине шестого, имея в запасе время, чтобы не бежать в ботильонах на каблуках, а идти нормально. Ботильоны я купила два года назад и ни разу их не носила.

В обычные дни я выбирала обувь на плоской подошве, а с Тимофеем мы редко выезжали в рестораны или на мероприятия. Корпоративы в офисе, как говорил Тим, проводились в тесном кругу сотрудников, без жен, а просто развлекаться мужу было некогда…

Здание автомойки большое, двухэтажное. Первый этаж занимает, собственно, сама мойка, а наверху располагается кафе и магазин с автомобильными запчастями.

Останавливаюсь напротив, и меня вдруг охватывает волнение. Я соврала владельцу насчет своих навыков, да и вообще почему-то перестаю думать, что эта работа мне подойдет.

Мечусь взглядом и не понимаю, где вход. Вижу только проем с автоматической ползущей сверху вниз железной «шторкой». Но это въезд для машин.

Если я сейчас развернусь и уйду, то что меня будет ждать? Безденежье и горе. Мне все-таки придется перебарывать страхи и совершать непривычные действия. Учиться общаться с новыми людьми, а не только с мужем и его друзьями.

Крепко вцепившись в ремешок сумочки, шагаю в этот проем, который напоминает хищную пасть, и попадаю в просторный мрачный ангар. Под ногами хлюпает из-за грязных пенных луж. Воздух внутри теплый и очень влажный.

Вижу много разных машин, возле которых кружатся работники мойки.

Я договаривалась о собеседовании, но меня никто не встречает. Растерянно стою и не знаю, что делать, чувствую себя очень неловко.

Внезапно за спиной раздается очень громкий гудок, вздрагиваю и едва не подпрыгиваю от страха — так потребовал убраться с дороги клиент мойки, притормозив позади меня. Отхожу в сторону и крадусь дальше.

Тут каждый занят своей работой, а до меня никому нет никакого дела.

Нахожу взглядом мужчину, который более-менее свободен — полирует тряпкой машину.

— Извините, — подхожу к нему, — к кому можно обратиться по поводу собеседования?

Он отрывает взгляд от машины и как-то странно посматривает меня.

— Понятия не имею, — отвечает так, будто хочет, чтобы я поскорее от него отстала. — Спросите у администратора, — указывает рукой направо.

— Спасибо, — вежливо поблагодарив, иду к окошечку. — Простите, пожалуйста, — заглядываю к администратору, но замечаю лишь пустой стул…