— Ну-ну. Ты себя-то в зеркале видела? — со стуком кладет на стол ленту для чеков и уходит в бокс.

Я достаю из сумки маленькую косметичку, беру зеркальце.

Из отражения на меня смотрит измученная нервотрепкой девушка с припухшими веками и темными кругами под глазами. Мне кажется, что за эти три дня я заметно похудела, хотя раньше ни одна диета не давала такого результата.

С утра я выскочила из дома, ни на минуту не задерживаясь, но не думала, что выгляжу жалко настолько, что и это будет заметно окружающим.

Пользуясь отсутствием клиентов, наспех мажу лицо тональным кремом. Чтобы не быть похожей на живую покойницу, добавляю румяна.

Парни-мойщики поглядывают на меня странно, стоя поодаль в боксе. Переговариваются между собой и смеются.

Может быть, им непривычно видеть, что администратор красится на рабочем месте. Я не обижаюсь на них, ведь они не знают мою ситуацию.

А в коллектив мне действительно не удалось влиться. Я здесь словно белая ворона, потому что одеваюсь не как все, нет у нас общих шуток и тем для общения. Даже с Ириной общаемся через зубы, и этот тон задает она.

Телефон на столе вибрирует, сигналя о входящем сообщении. Тимофей. Несколько секунд смотрю на вспыхнувший экран, не решаясь прочитать.

Мне кажется, еще одной новости от мужа я просто не выдержу. Он изо дня в день уничтожает меня постепенно и когда-нибудь у него получится довести это дело это до конца.

«Кать, привет. Мы с тобой договаривались насчет временного проживания в квартире, но тогда я не знал, что Крис беременна. Ты должна скорее съехать. Надеюсь, ты работу уже успела найти?»

Роняю телефон на стол. Невероятно. Сколько подлости еще в человеке, которого я называла мужем? Он ведь дал мне слово, а потом бессовестно его забрал…

«Я поняла, Тимофей Юрьевич».

Хватаюсь за голову. Второй раз унижаться и выпрашивать деньги у Тима на очевидные потребности я просто не смогу. И он, зная о моем тяжелом положении, тоже не предложил помощь — наверное, теперь все деньги на Кристину будет тратить и на их общего ребенка.

Да, у меня есть работа, но зарплата на автомойке будет только к концу месяца, а Тимофей просит освободить квартиру сейчас. И мне почему-то кажется, что не в ребенке дело, а в соседке, которая пришла, позавидовала и как-то сумела уговорить моего мужа поселить ее у него...

Вижу через стекло, как мимо проходит Суворов, позади него семенит Ирина. Захар Олегович горделиво направляется на второй этаж, а Ира шагает ко мне.

— Ир, — поворачиваюсь к ней, едва она появляется в дверях, — ты не знаешь, можно ли попросить аванс?

Она усмехается.

— Деньги раз в месяц, Демидова. Если хочешь получать расчет ежедневно, тогда тебе надо было к Коле. Тачки до блеска натирать! — и демонстративно подходит к стеллажу с документами.

Меня такое положение не устраивает. Вдруг терпение Тимофея закончится, и он силой вышвырнет меня?

— Можешь приглядеть за кассой? Пожалуйста. Мне срочно нужно выйти.

— А больше тебе ничего не надо?

— Это срочно. Прошу, Ир.

Она театрально закатывает глаза.

— Одни проблемы от тебя! — шагает к стулу, на котором я сижу. — Ладно. Кыш отсюда. И долго не ходи, поняла?

— Да, спасибо тебе!

Насколько позволяют каблуки — настолько быстро и бегу к лестнице. Стучу в дверь кабинета Суворова и, дождавшись позволения, вхожу.

— Что ты опять натворила?

Захар, сидя за столом, хмуро сдвигает брови к переносице. У меня от его тяжелого взгляда мороз ползет по коже.

— Нет-нет, Захар Олегович, — поднимаю ладони в мирном жесте. — В боксе все хорошо. Я… просить вас пришла…