— И что будет? — всё же спросила, взглянув на него из-под ресниц. От смущения не получалось смотреть прямо, гордо… Но так не должно быть. Я собралась с силами, выпрямилась, словно расправила крылья и…

Игнат кинулся ко мне зверем, стал целовать, приговаривая:

— Какая же ты… Я не могу… Знала бы ты, как тяжело сдерживаться, глядя на тебя. Как тяжело не съесть…

Отзывалась на поцелуи, на страсть, на огонь…

С Игнатом в постели всегда шторм, всегда колючий жар в лицо и волна возбуждения, накрывающая с головой…

Как не захлебнуться?

В его поцелуях нельзя было нежиться, они обжигали, метили будто в самую душу…

Но всё же я притормозила его:

— Будь понежнее…

Он зарычал, обнял сильно, до боли, затем и вправду стал аккуратнее. Отстранился, открыл бутылку вина, из шкафа достал бокалы, наполнил один из них багровым и протянул мне.

— Очень хорошее.

— Спасибо.

Мне и вправду нужно было расслабиться.

— Лера? — бархатный голос заставил зажмуриться от удовольствия… или это вино? — Выходи за меня.

— Что? — замерла, перестала дышать. Послышалось?

Я знала, что здесь многие встречаются по несколько лет, прежде чем заключают брак. И даже не думала, что Игнат… Что он и вправду может, да ещё и так быстро, сделать предложение.

— Ты ведь слышала, — он улыбнулся. Так тепло. Сердце замлело. И я в тот миг поняла, что да. Что хочу быть с этим мужчиной. Что хочу сделать его счастливым.

Что всё и вправду будет хорошо. Говоря это, он не просто меня успокаивал.

— Ты можешь подумать, — выдохнул так, будто и вправду сомневался в моём ответе.

— Подумаю, — отозвалась, беря для себя несколько мгновений, чтобы восстановить дыхание.

Игнат выгнул бровь.

Такое озадаченное, красивое, мужественное лицо.

Возможно, это возбуждало в этот миг чуть больше, чем порывистые движения и агрессивные поцелуи.

— Да шучу я. Конечно, да!

— О, я должен тебя наказать за это…

И вправду сделал. Я допила вино, его привкус забрал Игнат, а после связал мне руки над головой. Но это не самое страшное — ноги он развёл и привязал к кровати. В такой откровенной позе я предстала перед ним. Дрожащая, в ошмётках белья и платья. Вино немного сгладило страх, но куда больше — его предложение.

— Это… обязательно?

— Ты очень чувствительна, будешь кричать и вырываться. Но не от боли. Больно я тебе не сделаю, веришь?

Я верила.

И он не сделал, но было… изнуряюще.

Я стонала от одного лишь дыхания, горячего, ласкающего внутреннюю сторону бедра. После поцелуев, а затем — языка. Он окончательно избавился от трусиков и… зарылся лицом прямо в…

Кончики ушей стали гореть, сначала было просто неловко и странно. А потом он нашёл правильное место и ритм, и я…

Я и вправду начала дёргаться и кричать, словно меня избивали.

Голова кружилась, ноги дрожали, с губ срывались стоны…

Изредка Игнат слегка отстранялся, чтобы посмеяться, поцеловать в живот, заглянуть в глаза…

Я плакала. Просто от эмоций.

Но потом… Потом Игнат, вцепившись в мои ягодицы, стал проталкивать язык, и это уже было больно. Не сильно, но я захныкала, чем очень его удивила.

— Такая узкая… — от таких комментариев стало не по себе. — Сладкая… мне нравится. Расслабься, малыш, я осторожно.

Он продолжал играть языком с возбуждённым до болезненности клитором, только теперь осторожно, медленно проталкивал в меня палец.

К тому моменту, как он смог с сопровождением терпимой боли протолкнуть три, прошла будто бы вечность.

Это пытка.

Я извелась, вся мокрая от пота, но с пересохшими губами. Взгляд наверняка был безумный. Голова шла кругом. Дышала через раз.

А он всё не останавливался, не останавливался, не останавливался…