Только на ухо шептал такие вещи, от которых я покрывалась красными пятнами.

Я всё ждала, когда буду готова, когда сама устрою что-нибудь для него, но…

Потом на месяц из жизни меня выбила смерть матери. Мне нужно было время на одиночество. Любимые его попытки прикоснуться казались неуместными.

Просто не хотелось всё смешивать в кучу.

Заниматься любовью сквозь слёзы.

Теперь мне стало лучше. Я много думала о нём, но…

Игнат не дождался и, снимая с меня куртку, целовал в шею и спускался ниже с явным намерением получить то, что хочется.

— Пожалуйста… — решила отвлечь его от собственной одежды, обняла за шею, стала целовать.

— Не сейчас, да? — он едва ли не зарычал.

В глазах поволока, руки блуждают по моей талии, губы красные искривляются в недовольстве.

Я мотала головой, глядя на него неотрывно.

— Просто… можно… помедленнее?

— Ты вся дрожишь…

Он горячо поцеловал в шею, с губ сорвался стон. Прогнулась в спине… Это так приятно, что нестерпимо.

— Какая же ты чувствительная! — Игнат опрокинул меня на кровать, куртка уже валялась на полу, наша обувь тоже. — Малыш, я не сделаю ничего, что тебе не понравится, хорошо?

— Д-да…

Снова поцелуй, терпкий, уже не слишком вовлечённый — он думал о другом, ему хотелось зайти дальше.

Мне… тоже.

Волна жара прокатилась по телу и сосредоточилась между бёдер. Всхлипнула от одних только касаний его рук. Платье на мне Игнат просто разорвал. С такой лёгкостью, что я могла только гадать, бывает ли такое вообще.

Сердце колотилось в груди бешеной птицей.

Мы не только держались за ручки. Откровенные поцелуи, касания… в том числе языком, поглаживания… Дальше зайти я боялась.

Игнат, стиснув мои запястья над головой, облизывал соски, заставляя выгибаться, спускался поцелуями ниже, оставлял горячие дорожки языком по животу, зацепил зубами каёмку кружевных трусиков…

Я задохнулась.

— Игнат… Ах, не надо так.

Когда он прошёлся языком прямо по ткани, а затем собирался стянуть её, я вскрикнула. И попыталась высвободиться.

Слишком… это слишком. Слишком много ощущений.

Я испугалась, что разочаровала его и всё испортила, но когда подняла взгляд — в его глазах плескалось тёмное, горячее обожание.

— Я знаю, что нам поможет, — бросил он и вышел из спальни, пока я пыталась отдышаться на огромной кровати.

Вернулся Игнат с бутылкой вина и… верёвками.

9. Глава 9

Я, наверное, выглядела как полная дура. Глаза круглые от удивления и страха, покрасневшее лицо, слёзы на длинных ресницах, вид какой-то... может быть возбуждающий, а, может, и нелепый… Меня волновало, как я выгляжу в его глазах, но не могла ничего с собой поделать — от вида верёвок неприятный узел завязывался в животе.

Но Игнат — мой любимый мужчина. Он всегда был терпелив и нежен в отношениях. Я доверяла ему.

А потому не стала истерить, не стала просить перестать, придумать что-нибудь другое.

Моего заикания он уже слышал достаточно.

Вот только… всё же хотелось не так откровенно. Не так… голо?

Игнат как-то пошутил, что я, наверное, представляю секс, как что-то, что взрослые делают строго под одеялом поздней ночью.

Конечно, это очень утрированно, я всё-таки не с луны свалилась, но…

Да, в первый раз мне хотелось бы чуть больше полумрака, чуть больше нежности, тихих поцелуев… Хотелось, чтобы мне дали немного больше времени. Нет, не ждать днями, я про другое. Может быть, получилось бы расслабиться, если бы он целовал не так грубо и не норовил сразу же лезть в трусы.

Мы уже говорили об этом.

Он, наверное, забыл.

А мне хотелось, чтобы ему всё понравилось. Я люблю его. Это моё решение.